Объем двигателя т 34. В2 – великий и ужасный. Фатальный танковый пробег

Почему двигатель «тридцатьчетверки» выпускается до сих пор?

В тени танка Т-34 остался двигатель этой машины, который настолько удачен, что – внимание – выпускается до сих пор. Танковый дизель В-2 начали производить в день начала Второй Мировой – 1 сентября 1939 года. Но изящность его конструкции поражает воображение до сих пор.

Опередил время лет на 50…

Это прозвучит странно, но изначально 12-цилиндровый дизель В-2 разрабатывался для тяжелых бомбардировщиков, хотя в авиации не прижился: инженерам не удалось выжать из него нужное количество «лошадей». Однако авиационное наследие осталось, например, в «чугунную эру» двигателестроения мотор получил алюминиевый блок цилиндров и большое количество легкосплавных деталей. Как результат: очень высокая удельная мощность на единицу массы.

Сама конструкция была невероятно прогрессивной. Строго говоря, дизель В-2 отличается от современных супердизелей для легковых машин, в основном, отсутствием электроники. Скажем, впрыск топлива у него осуществлялся плунжерными насосами высокого давления, а не модной нынче системой Common Rail. Но у него было четыре клапана на цилиндр, как у большинства нынешних моторов, и верхние распределительные валы, тогда как многие двигатели того времени обходились еще нижними распредвалами, а иногда и парой нижних клапанов на цилиндр. В-2 получил прямой впрыск топлива, что является нормой для современных дизелей, но в 1930-х чаще использовали предкамерное или вихрекамерное смесеобразование. Короче говоря, дизель В-2 опередил свое время этак лет на 50.

Битва концепций

И да, он был дизелем. На самом деле, Т-34 стал далеко не первым танком с дизельным мотором, особенно активно в предвоенные годы дизели использовали японские танкостроители. Но Т-34 считается первым танком, разработанным специально под дизельную силовую установку, что позволило ему максимально «капитализировать» ее достоинства.

А вот немецкие танки очень долго оставались верны многоцилиндровым карбюраторным (бензиновым) моторам, и причин для этого было много, например, нехватка цветных металлов, а позднее – дефицит дизельного топлива.

Советские инженеры сделали ставку на дизель. Кстати, мотор В-2 дебютировал на танке БТ-5 еще до начала Великой Отечественной войны, но основную славу приобрел, конечно, в моторном отсеке «тридцатьчетверки».

У дизеля было несколько достоинств. Меньшая пожароопасность – одно из них, но далеко не единственное. Не менее важна была топливная экономичность, которая влияет на автономность танка, то есть его способность пожирать километры без дозаправки. Скажем, Т-34 мог проехать по шоссе порядка 400 км, немецкий Pz IV – порядка 300 км, причем советский танк был в полтора раза мощнее и почти настолько же быстроходнее.

Дизель создавал меньше помех для радиоэлектроники (нет системы зажигания), а еще мог работать на любом топливе, включая бензины и авиационные керосины. В условиях войны это было немаловажное преимущество: грубо говоря, обнаружив бочку с каким-то жидким углеводородом нужной вязкости, бойцы могли использовать его в качестве топлива, отрегулировав рейку топливного насоса. Работа дизеля на бензине вредна для двигателя, но в критических ситуация возможность стронуть танк с места приоритетнее вопросов ресурса.

Со временем дизельная концепция победила, и сегодня использование тяжелого топлива для танков является нормой.

Секрет долголетия

Дизель В-2 ассоциируется с танком Т-34, хотя уже во время войны его использовали на множестве других боевых единиц, например, другом танке-победителе – тяжелом ИС-2.

Со временем менялись мощность и обозначения мотора. Так, классический двигатель В-2-34 для «тридцатьчетверок» развивал 500 л.с., версия для ИС-2 называлась В-2ИС и выдавала 520 л.с., для танка КВ-2 тот же мотор форсировали до 600 л.с.

Еще во время войны предпринимались попытки увеличения мощности, в том числе за счет наддува, например, опытный образец В-2СН с центробежным нагнетателем развивал 850 л.с.

Но всерьез за форсирование мотора взялись уже после войны. Так, танк Т-72 получил версию В-46 без наддува мощностью 700 л.с., а современные танки Т-90 имеют турбоверсии мотора В-2 мощностью 1000 л.с. (например, двигатели серии В-92).

Еще во время войны мотор В-2 стали использовать на самоходках, тягачах и другой технике, а после активно применяли и в мирных целях. Например, модификацию В-31 получил дизель-электрический трактор ДЭТ-250.

Помимо классической V-образной формы с 12 цилиндрами от семейства В-2 отпочковались линейки моторов с другим количеством и расположением цилиндров, в том числе, для использования на судах. Для БМП были разработаны «плоские» шестицилиндровые версии В-2 с большим углом развала цилиндров.

Конечно, у мотора В-2 и его модификаций было множество «конкурентов», которые пытались вытеснить мотор Т-34 из моторных отсеков более поздних танков. Можно вспомнить один из самых невероятных танковых моторов 5ТДФ для Т-64 и Т-72. Двухтактный пятицилиндровый дизель с десятью поршнями, двумя коленчатыми валами и двойным наддувом поражал воображение навороченностью конструкции, и все-таки эволюционную гонку выиграли потомки мотора В-2.

Почему он оказался настолько живучим? Его создатели «угадали» базовые параметры и компоновку, которые обеспечили эффективность конструкции и большой запас «на вырост». Возможно, именно так и проявляется технический гений: выполнить не только сиюминутные требования, но подумать и о следующих шагах.

Скромные герои

А теперь самое время отдать должное людям, создававшим и развивавшим семейство моторов В-2. Его разработка велась в 1930-х годах на Харьковском паровозостроительном заводе под руководством Константина Челпана, а на поздних стадиях – Тимофея Чупахина. В создании В-2 принимал участие Иван Трашутин, который позже стал главным двигателистом «Танкограда» – танкового производства Челябинска.

Мотор В-2 начали выпускать в Харькове, затем – в Сталинграде и Свердловске, но основная часть моторов была выпущена Челябинским тракторным заводом, возникшим после эвакуации нескольких танковых производств в тыл. Именно на ЧТЗ была собрана львиная доля двигателей В-2 во время войны, и этот же завод занимался развитием концепции в послевоенное время, в том числе под руководством известного конструктора Валентина Чудакова.

По совокупности своих тактико-технических данных и технологичности Т-34 оказался самым удачным танком Второй мировой войны. Во многом именно продуманная конструкция этого танка и его массовое производство позволили СССР перевесить в свою пользу чашу весов вооружённого противостояния с Третьим рейхом. За предвоенные и военные годы приёмщики получили от советских предприятий 35 333 экземпляра Т-34, и «тридцатьчетвёрка» стала самым массовым танком времён Второй мировой

В истории танкостроения есть машина, которая навсегда останется примером успеха. По совокупности своих тактико-технических данных и технологичности Т-34 оказался самым удачным танком Второй мировой войны (далее – ВМВ). Во многом именно продуманная конструкция этого танка и его массовое производство позволили СССР перевесить в свою пользу чашу весов вооружённого противостояния с Третьим рейхом.

В начале славных дел

Появление танка на свет было неслучайным – ему предшествовало целое десятилетие кропотливого труда советских конструкторов, творческих поисков, человеческих трагедий, горьких поражений и упоительных побед. Всё началось с того, что в 1927 году на Харьковском паровозном заводе (далее – ХПЗ) сформировали специальную конструкторскую группу, которой было поручено сконструировать первый средний советский танк Т-1-12. Его разработка вылилась в создание более совершенной модели Т-24, но её выпустили только опытной серией в 25 машин. Однако вскоре вместо танка собственной разработки ХПЗ обязали поставить на поток купленный в США танк М1931 конструкции Джона Уолтера Кристи. На американской машине использовалась уникальная свечная подвеска, запатентованная Кристи, которая впоследствии стала одним из фирменных отличий Т-34.

Джон Уолтер Кристи демонстрирует свой танк M1931 зарубежным представителям. Установленная на нём подвеска вскоре «перекочует» в конструкцию Т-34
Источник – valka.cz

Переход на производство импортной модели танка вызвал конфликт между конструкторами ХПЗ, эффективность труда которых военные функционеры из Управления моторизации и механизации РККА (далее – УММ) поставили под сомнение. Руководитель конструкторского бюро (далее – КБ) завода Т2К (в которое выросла специальная конструкторская группа) И. Н. Алексенко со скандалом уволился, а директор предприятия И. П. Бондаренко высказал своё неудовольствие руководству, но продолжал работать.

Вместо Алексенко в Харьков прислали нового начальника КБ – А. О. Фирсова. Потомственный дворянин, он работал генеральным конструктором ленинградского завода «Русский дизель» ещё с дореволюционных времён. Здесь в 1930 году его арестовали за «участие во вредительской группе». Однако 18 сентября 1931 года оставшийся срок ему заменили работой в качестве главного конструктора КБ Т2К ХПЗ. Под руководством Фирсова на базе американского М1931 харьковчане создали танк с башней собственной конструкции, названный БТ-2 («быстрый танк») и освоили его серийное производство. Следом появились модернизированные БТ-5 с более совершенной башней и БТ-7, в котором конструкторы осуществили более серьёзные изменения корпуса, двигателя, трансмиссии и ходовой части. Фактически, начиная с появления на ХПЗ Фирсова, на заводе начались работы над агрегатами и конструкторскими решениями, которые позже органично войдут в компоновку Т-34.

Коллектив КБ Т2К ХПЗ им. Коминтерна вместе с его руководителем с 1931 по 1936 год А. О. Фирсовым (в центре). Крайний слева в верхнем ряду – А. А. Морозов
Источник – museum-t-34.ru

Создание дизельного «сердца»

Почти одновременно с запуском в производство танков БТ руководство СССР инициировало на целом ряде советских предприятий и НИИ работы по созданию авиационных и танковых дизельных двигателей. Включился в работу и ХПЗ, на котором ещё с 1912 года существовал соответствующий отдел, а с 1914 года – тепловой цех для выпуска дизелей. В 20-е годы конструкторы завода создали первый в СССР тракторный дизель для производимого на ХПЗ по лицензии немецкого трактора «Ганомаг» WD-50, получившего в Харькове новое название – «Коммунар».

К началу 1932 года заказчиком были определены основные параметры будущего «сердца» советских танков и материалы его изготовления. Требовалось спроектировать 12-цилиндровый дизель мощностью 400 л. с. при 1700 об/мин с удельным расходом топлива 180–190 г/л. с. в час в танковом и авиационном вариантах. В его конструкции предполагалось использовать прогрессивные решения: непосредственный впрыск топлива, штампованные легкосплавные поршни, четыре клапана на цилиндр, несущие силовые шпильки, литую алюминиевую головку. Двигатель собирались изготавливать из отечественных материалов и комплектующих, за исключением топливных насосов и форсунок фирмы «Бош», изготовление которых на территории СССР планировали наладить позже.

В Харькове работу над проектом, первоначально названным БД-2 («быстроходный дизель»), начали в октябре 1932, а закончили к февралю 1933 года. Один из создателей этого двигателя конструктор К. Ф. Челпан вспоминал, что Фирсов внёс значительный вклад в его разработку. Проект двигателя не утверждался в УММ и Научно-танковом комитете Наркомата обороны, но высшее руководство внимательно следило за ходом работ – так, глава УММ комкор И. А. Халепский специально приезжал на ХПЗ, чтобы посмотреть на перспективный дизель, а Сталин вызывал в Москву директора завода И. П. Бондаренко, чтобы тот доложил о продвижении работ над прототипом.

Танковый дизельный двигатель В-2-34
Источник – fotoham.ru

Первый БД-2 харьковчане показали руководству страны в конце 1934 года, за что завод 27 марта 1935 года наградили орденом Ленина. Этот же орден вручили И. П. Бондаренко, главному конструктору ХПЗ по машиностроению К. Ф. Челпану и начальнику КБ по дизельному двигателю Я. Е. Вихману.

Во второй половине 1936 года ХПЗ имени Коминтерна был переименован в завод №183. Внутри предприятия ввели цифровую индексацию служб, а танковому КБ Т2К присвоили индекс КБ-190.

В этот период времени главный танковый конструктор ХПЗ Фирсов начал задумываться о создании кардинально нового танка. Один из создателей Т-34 конструктор В. Н. Васильев вспоминал: "…основы для создания Т-34, его первичный технический облик, основные боевые характеристики были заложены ещё при Фирсове. Уже в конце 1935 г. на столе главного конструктора лежали проработанные эскизы принципиально нового танка: противоснарядное бронирование с большими углами наклона, длинноствольная 76,2-мм пушка, дизельный двигатель В-2 (индекс, впоследствии присвоенный БД-2 – прим. автора), масса до 30 т…».

Однако воплотить эти идеи в жизнь конструктору-арестанту было не суждено. Вслед за наградами на ХПЗ обрушились репрессии. Большие военные манёвры лета-осени 1936 года выявили низкое качество танков, поступивших на вооружение Красной армии – так, на нескольких сотнях первых БТ-7, поставленных в войска, начали выходить из строя коробки перемены передач (далее – КПП). В это время в Испании началась гражданская война, и руководство СССР справедливо полагало, что она является прелюдией к мировой войне. В столь ответственный момент оказалось, что в танкостроении у Страны Советов существуют серьёзные проблемы. Чтобы срочно исправить положение, в полную силу заработала кровавая репрессивная машина.

Первым пострадал Фирсов. Летом 1936 года его отстранили от руководства КБ – на эту должность с ленинградского завода №185 имени Кирова перевели конструктора М. И. Кошкина. Это был относительно молодой тридцатисемилетний человек, которого на протяжении 1910-х и 1920-х годов судьба бросала и в траншеи Первой мировой, и в пехотные цепи Гражданской войны. После окончания боевых действий он угодил за парту Коммунистического университета имени Я. М. Свердлова, где слушал лекции Ленина, Сталина и Ворошилова. После распределения Кошкин оказался на должности директора Вятской кондитерской фабрики, потом сменил несколько кресел, занимая различные партийные должности. В 1929 году по личному распоряжению С. М. Кирова (Кошкин некоторое время занимал руководящие посты в Вятской губернии, откуда Киров был родом) его как инициативного работника в числе «парттысячников» зачислили студентом в Ленинградский машиностроительный институт. Стране требовалось множество инженеров, и в приказном порядке несколько тысяч командиров РККА и партийных работников начали учёбу в инженерных вузах.

Второй слева – М. И. Кошкин
Источник – ruskline.ru

Ещё во время учёбы Кошкин начал работать на Ленинградском заводе опытного машиностроения №185 имени С. М. Кирова (ОКМО завода «Большевик») в качестве конструктора. Здесь Михаил Ильич участвовал в разработке опытного среднего танка Т-29, призванного заменить, но так и не заменившего серийный трёхбашенный Т-28. Затем в качестве заместителя генерального конструктора Кошкина привлекли к созданию экспериментального танка Т-46-5/Т-111 с противоснарядным бронированием, за работу над которым его наградили орденом Красной Звезды.

Между тем, «закручивание гаек» на ХПЗ одним увольнением Фирсова не ограничилось. Для доработки двигателя БД-2 в 1937 году на завод из Москвы направили специальную комиссию. Она же должна была определить причины появления некачественной продукции. По результатам работы комиссии несколько позже в Харьков из Москвы прибыла целая группа «дизелистов». Приезжие специалисты обнаружили в конструкции двигателя неравномерное распределение нагрузки на подшипники коленчатого вала, что приводило к повышенной вибрации корпуса и быстрому выходу силовой установки из строя. Кроме того, качество исполнения составляющих в металле было крайне низким – внутри сломавшихся БД-2 обнаруживались задиры в цилиндрах и на деталях, а также металлическая стружка. В результате моторесурс двигателей оказался очень малым, а некоторые экземпляры выходили из строя всего через 10–15 часов работы.

С помощью московских и ленинградских специалистов БД-2 (индекс был изменен на В-2) доработали, внеся в него до двух тысяч различных изменений. В то же время Челпана отстранили от работы над двигателем. В середине 1937 года НКВД во второй раз арестовал Фирсова, после чего его расстреляли (по некоторым данным, через шесть лет после ареста, по другим – в том же году). В декабре 1937 года оказался за решёткой арестованный по сфабрикованному «греческому делу» Челпан – его приговорили к «высшей мере» и привели приговор в исполнение 11 марта 1938 года в харьковской тюрьме.

К. Ф. Челпан
Источник – old-mariupol.com.ua

Вместе с руководителями органы НКВД арестовывали и рядовых конструкторов-«дизелистов»: заместителя Челпана И. Я. Трашутина (которому удалось избежать гибели – в феврале 1939 года его освободили), Г. И. Аптекмана, М. Б. Левитана, З. Б. Гуртового (этих специалистов расстреляли), главного инженера ХПЗ Ф. И. Ляща, главного металлурга А. М. Метанцева и многих других. 25 мая 1938 года очутился на нарах и вскоре был расстрелян директор ХПЗ И. П. Бондаренко, вместо него к руководству предприятием приступил Ю. Е. Максарёв. На фоне этих арестов, тотальной деморализации инженеров завода, доносов, взаимных подозрений и шёл процесс разработки нового танка.

Для усиления и пополнения конструкторского состава завода №183 в июне 1937 года в его КБ направили адъюнкта московской Военной академии механизации и моторизации (ВАММ) имени Сталина военинженера 3-го ранга А. Я. Дика. Ему подчинили часть инженеров, и в бюро воцарилось двоевластие, которое ничем хорошим закончиться не могло. В этот период проектанты работали над внесением изменений в конструкцию БТ-7 (модель БТ-7-2000), над его модернизированной версией БТ-7-Б-ИС и разрабатывали кардинально новый танк БТ-9. Последний должен был отличаться от БТ-7 наличием шести ведущих колёс, дизель-мотором, конической башней с 45- или 76-мм пушкой и наклонной бронёй. Кошкин и Дик обвиняли друг друга в неправильных инженерных решениях, в срыве, а иногда и прямом саботаже работ. Количество взаимных претензий у конструкторов росло, а работа с места не двигалась.

Эскиз танка БТ-9
Источник – alternathistory.org.ua

В конце концов, московскому руководству надоели эти конфликты, и 28 сентября 1937 года директора завода №183 обязали разделить танковое КБ-190 на два. Отдельное КБ (далее – ОКБ), подчинённое непосредственно главному инженеру завода, предписали с 5 октября пополнить тридцатью выпускниками ВАММ, и ещё двадцатью – с 1 декабря. Не позднее 30 сентября его отделы должны были возглавить восемь самых опытных и талантливых конструкторов завода. В качестве главного военного консультанта привлекли известнейшего в то время танкового испытателя капитана Е. А. Кульчицкого, прославившегося знаменитыми прыжками на танках серии БТ. Начальником ОКБ назначили А. Я. Дика, его помощником – инженера П. Н. Горюна, а начальниками секций – В. М. Дорошенко (контрольная), М. И. Таршинова (корпусная), Горбенко (моторная), А. А. Морозова (трансмиссия), П. П. Васильева (ходовая часть).

Кошкин оставался начальником КБ-190, которое должно было заниматься исключительно разработкой модернизированных вариантов БТ-7: артиллерийского БТ-7А, вооружённого 76-мм пушкой, и дизельного БТ-7М. Таким образом, конфликтовавших конструкторов «развели по разным углам». Для обслуживания серийного производства на заводе существовало отдельное конструкторское бюро КБ-35, возглавляемое И. С. Бером.

Предтечи из серии БТ

13 октября 1937 года руководители Главного автобронетанкового управления РККА (далее – ГАБТУ), сменившего УММ, сообщили приехавшему в Москву Дику и главам групп его бюро тактико-технические требования нового танка БТ-20:

• Тип – колесно-гусеничный, с приводом на 6 колес по типу Кристи.
• Боевой вес – 13-14 т.
• Вооружение – 1×45-мм, 3 ДТ, огнемет для самозащиты или 1×76-мм, 3 ДТ, огнемет. Каждый 5-й танк должен иметь зенитную установку.
• Боекомплект – 130-150×45-мм или 50×76-мм, 2500 – 3000 патронов.
• Бронирование: лоб – 25, коническая башня – 20, борт, корма – 16, крыша и дно – 10 мм. Броня вся наклонная, с минимальным углом наклона броневых листов корпуса и башни 18°.
• Скорость – на гусеницах и колесах одинаковая: макс. 70 км/ч, миним. 7 км/ч.
• Экипаж – 3 чел.
• Запас хода – 300-400 км.
• Двигатель – БД-2 мощностью 400-600 л.с.
• Трансмиссия – по типу колесно-гусеничного танка БТ-ИС (отбор мощности для колесного хода после бортовых фрикционов).
• Подвеска – индивидуальная, в качестве рессор желательно применить торсионные пружины.
• Установить стабилизатор выстрела «Орион» и горизонтальный стабилизатор башни системы инженера Повалова, установить фары для ночной стрельбы с дальностью до 1000 м

Устанавливался жёсткий, а исходя из случившегося впоследствии, жестокий график проведения работ:

• к 1 февраля 1938 года – представить эскизный проект и макет БТ-20;
• к 1 мая 1938 года – представить рабочий проект машины по двум утверждённым вариантам с противопульным и противоснарядным бронированием;
• к 1 сентября 1938 года – изготовить прототипы;
• к 1 декабря 1938 года – испытать прототипы и устранить дефекты;
• к 1 мая 1939 года – запустить выбранный танк в серию.

Однако уже в первом квартале 1938 года стало ясно, что сроки ОКБ срывает. 27 марта 1938 года и.о. главного инженера Комитета обороны при Совете Народных Комиссаров комкор В.Н. Соколов направил председателю Комитета обороны СССР В.М. Молотову докладную записку, содержавшую следующие строки:

«Постановление правительства, обязывающее завод № 183 создать в 1938 г. новые типы танков БТ и Т-35, обеспечить их переход на производство с 1-го января 1939 г., заводом сорвано. Составленный к настоящему времени эскизный проект БТ расходится с данными правительства. Вес вместо 13-14 т спроектирован 16 т, толщина лобовой брони вместо 25 мм – 16-20 мм. Вооружение – вместо 2 ДТ – 3 ДТ, установка огнемёта не предусмотрена… (работает над проектом 18 человек)».

Что же происходило на заводе №183? Почему над проектом работало всего восемнадцать конструкторов вместо запланированных пятидесяти дипломников ВАММ и старых инженерных кадров предприятия? По какой причине эскиз подали на утверждение в ГАБТУ почти на два месяца позже положенного срока? Ответами на данные вопросы автор не располагает. Известно лишь то, что виновным в результате признали руководителя ОКБ адъюнкта ВАММ А.Я. Дика. В апреле 1938 года, на следующий день после подачи на защиту подготовленной им диссертации, его арестовали и осудили на десять лет лагерей, которые он отбыл «от звонка до звонка» (после освобождения из лагеря Дик ещё семнадцать лет прожил в ссылке на Алтае).

Параллельно с ОКБ завода №183 над разработкой новых танков, представлявших собой модифицированные БТ, в автобронетанковых мастерских Харьковского военного округа работала группа военных, возглавляемых воентехником 2-го ранга Н.Ф. Цыгановым. Этот коллектив создал не пошедшие в серию прототипы БТ-2-ИС, БТ-5-ИС, БТ-СВ и БТ-СВ-2. Последняя машина, быстроходный танк «Сталин-Ворошилов» (имевшая неофициальное прозвище «Черепаха»), была забронирована со всех четырёх сторон бронелистами, расположенными под рациональными углами наклона (у противоснарядного варианта толщина брони достигала 40-55 мм). При проектировании БТ-7-Б-ИС и БТ-9 ОКБ использовало подвеску конструкции Цыганова и другие решения, найденные его группой. К сожалению, этот талантливый военный изобретатель повторил судьбу многих инженеров того периода. В начале 1938 года его арестовали, после чего работы над БТ-СВ-2 (который иногда ошибочно называют одним из прототипов Т-34) прекратились. Позже Цыганова реабилитировали и вернули в армию, он участвовал в боевых действиях и умер от ран в январе 1945 года.

Прототип БТ-СВ-2 «Черепаха»
Источник – topwar.ru

Рождение легенды

До ареста А.Я. Дика КБ-190, возглавляемое Кошкиным, занималось модернизацией танка БТ-7. Для него спроектировали новую коническую башню с наклонными стенками, усовершенствовали трёхскоростную КПП (до модернизации она была четырёхскоростной) и усилили подвеску. 1 сентября 1937 года новую машину приняли на вооружение. Кошкин уже занимался запуском «изделия» в серийное производство, когда оказалось, что ОКБ расформировывают, его назначают генеральным конструктором завода №183, и ответственность за создание новых танков теперь ложится на него.

Вместо ОКБ на заводе сформировали КБ-24, куда вошли лучшие специалисты из бюро Дика, а также из КБ-190 и КБ-35. Общее руководство и увязку решений по новым танкам осуществлял заместитель Кошкина А.А. Морозов, корпусом занялся инженер М.И. Таршинов, башней и установкой в неё вооружения – А.А. Молоштанов, трансмиссией – Я.И. Баран, управлением – П.П. Васильев, ходовой частью – В.Г. Матюхин.

Работы над двигателем осуществлялись в отдельном КБ. Как раз в этот период, с 19 по 26 апреля 1938 года, на стенде завода проходили государственные испытания трех двигателей В-2. Первый дизель проработал всего 72 часа, у второго после ста часов непрерывной эксплуатации «погнало» масло, появился дымный выхлоп, и треснула головка блока цилиндров, а у третьего лопнул картер. Исходя из столь неутешительных результатов испытаний, двигатель комиссия не приняла, но, тем не менее, было приказано собрать в мае – 5, в июне – 10, а в июле – 25 экземпляров.

28 апреля 1938 года на совещании Народного Комиссариата обороны (далее – НКО) Кошкин представил на рассмотрение эскизы не одного, а сразу двух танков: заказанного БТ-20 (заводской индекс – А-20) и его исключительно гусеничного варианта А-20Г. Кто был инициатором и автором последнего, сегодня доподлинно неизвестно. Официальная историография приписывает его создание М.И. Кошкину, и если учесть, что он в своё время руководил разработкой танка Т-46-5/Т-111, есть веские основания считать эту версию правдоподобной. Однако в последние десятилетия появились предположения, что эскизный проект этого танка мог быть создан А.Я. Диком. В докладной записке от 20 августа 1937 года, составленной районным инженером ГАБТУ РККА военинженером 2-го ранга Сапрыгиным, есть такие слова:

«… [Кошкин, конструктор Морозов и др. – прим. автора] совершенно отказались ввести следующие усовершенствования [предложенные Диком – прим. автора]:

1. пятиступенчатую коробку передач [реализовано на Т-34 в 1942 году – прим. автора];

2. установку 5 пар колес, что дает значительные преимущества для танка (отпадает необходимость уширять и утяжелять колеса и гусеницу) ;

…

6. установить наклон брони, хотя бы верхней бортовой [реализовано на А-32 – прим. автора];

7. сделать люк в днище [реализовано на А-32 – прим. автора]…»

Как бы там ни было, в конце апреля 1938 года харьковчане представили на рассмотрение военных заказчиков проекты двух танков. Гусеничный вариант очень понравился руководителю ГАБТУ герою Испании комкору Д.Г. Павлову. Ещё в феврале он направил Наркому обороны СССР К.Е. Ворошилову доклад, в котором, в том числе, указывал и на необходимость разработки будущей замены танкам БТ в двух вариантах: колесно-гусеничном и гусеничном. В то время в среде высшего танкового командования ещё не выработалось окончательное единое мнение о предпочтительном типе движителя (гусеничного или колесно-гусеничного) для будущих лёгких и средних танков. Первые были дешевле, обладали более высокими резервами увеличения массы и проходимостью. Вторые – отличались высокой скоростью на ровных участках местности. Павлов больше склонялся к первому варианту: «При получении ходовой части (включая гусеницу) чисто гусеничного танка, работающей не менее 3000 км, можно будет отказаться от колесно-гусеничного типа танка». Таким образом, вполне возможно, что создание гусеничного проекта было совместной инициативой функционеров из ГАБТУ и харьковских конструкторов.

Эскиз танка А-20
Источник – armor.kiev.ua

4 мая 1938 года состоялось расширенное заседание НКО, на котором присутствовало высшее руководство страны: И.В. Сталин, В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов и другие члены Политбюро. Они коллегиально выслушивали мнение танковых функционеров (многие из которых лично принимали участие в боях в Испании) о том, каким те видят будущий основной танк Красной Армии. Комкор Павлов, хотя и склонялся к гусеничному варианту, не рискнул перечить Сталину, который, как и всё Политбюро, благоволил колёсно-гусеничному движителю. К счастью, харьковских танкостроителей выручил герой Испании военинженер 3-го ранга А.А. Ветров, который категорически выступил за необходимость создания гусеничного танка. В перерыве заседания Сталин лично уточнил мнение военинженера и принял решение заказать заводу №183 разработку сразу двух прототипов.

В октябре 1938 года предприятие предоставило ГАБТУ чертежи и макеты А-20 и А-20Г, которые Главный военный совет РККА рассмотрел 9-10 декабря. На заседании Комитета обороны СССР 27 февраля 1939 года Сталин в присутствии М.И. Кошкина и заместителя наркома обороны Г.И. Кулика обсуждал вопрос, какой прототип заказать харьковчанам. И Сталин, и военные функционеры по-прежнему склонялись к колёсно-гусеничному варианту, а те из присутствующих, кто придерживался другого мнения, не рисковали его озвучить. Исключение составил главный конструктор завода №183. Кошкин настоял на том, что для принятия окончательного решения необходимо сравнивать прототипы с двумя видами движителей. В ответ Сталин произнёс известную фразу: «Не надо стеснять инициативу завода, я верю заводчанам. Пусть построят оба танка».

В Харькове закипела работа, гусеничному танку присвоили заводской индекс А-32 и включили в программу производства. Толщину его брони решили увеличить на 5-10 мм, использовав вес «полегчавшей» ходовой. На А-20 установили 45-мм пушку, а А-32 вооружили 76-мм орудием Л-10 производства Ленинградского Кировского завода (далее – ЛКЗ). В начале 1939 года три танковых КБ (КБ-190, КБ-35 и КБ-24) завода №183 объединили в одно подразделение, которому присвоили секретное наименование – «отдел 520». Организационные изменения провели в связи с увеличением объема работы и необходимостью постоянной переброски конструкторских кадров с одних «горящих» участков на другие. Новое КБ возглавил Кошкин, а заместителем главного конструктора стал Морозов.

Прототип А-20
Источник – aviarmor.net

Прототипы А-20 и А-32 изготовили к маю 1939 года, и за последующие три месяца они прошли полный цикл государственных испытаний. К этому времени дизельный участок окончательно выделили из состава завода №183 в самостоятельный дизельный завод №75 Наркомата авиационной промышленности. В июне В-2 наконец успешно прошёл государственные испытания, и 5 сентября его рекомендовали к запуску в серийное производство.

Между тем, 1 сентября 1939 года началась ВМВ, и тянуть дальше с началом поточного выпуска нового основного среднего танка не имело смысла. В конце сентября К.Е. Ворошилов назначил проведение показательных испытаний на полигоне в Кубинке. За танками наблюдали Сталин, Ворошилов, а также другие члены НКО и правительства. На полигоне советские танкостроители продемонстрировали сразу шесть машин: экспериментальные тяжёлые СМК и КВ, лёгкие модернизированные Т-26 и БТ-7М, а также А-20 и А-32. Танк А-32 показал отличную проходимость, кроме того, в отличие от А-20, его вес можно было значительно увеличить. Кошкин сообщил руководству страны, что КБ ведёт работы по увеличению толщины танковой брони до 45 мм и считает это вполне оправданным решением в случае окончательной доработки заводом №75 дизеля В-2.

После испытаний Сталин изменил своё мнение о танках с гусеничными движителями. Было принято решение продолжить испытания ходовой части танка А-32 с балластом и подготовить два прототипа с более мощным противоснарядным бронированием. В то же время, от модели А-20 не отказывались – рассматривалась возможность параллельного производства этой машины совместно с А-32 и её использование в качестве кавалерийского танка.

Прототип А-32 на полигонных испытаниях
Источник – 3v-soft.clan.su

19 декабря 1939 года на заседании Комитета обороны по результатам испытаний А-32 было принято постановление №443сс, которым предписывалось принять на вооружение гусеничный танк Т-32, изготовленный заводом №183. Предварительно харьковчан обязали внести в его конструкцию изменения: увеличить толщину основных бронелистов до 45 мм, улучшить обзорность из танка, установить вместо орудия Л-10 76-мм пушку Ф-32, спаренную с 7,62-мм пулемётом ДТ, а также предусмотреть установку курсового, отдельного и зенитного пулемётов того же калибра. Новому танку присваивался индекс Т-34.

Фатальный танковый пробег

Сборку первого А-34 №1 (А – заводской индекс) закончили в январе 1940 года, А-34 №2 – в феврале. Во внутризаводской переписке машины получили неофициальное прозвище «близнецы». Танки сразу же начали проходить полный цикл испытаний на заводском полигоне, однако к марту, когда планировалось организовать показ новых машин Сталину, стало ясно, что «тридцатьчетвёрки» не успеют набрать необходимый пробег в 2000 км. Тогда Кошкин принял ставшее легендарным решение перегнать танки своим ходом по маршруту Харьков–Белгород–Орёл–Москва и обратно, чтобы они прошли расстояние, предусмотренное программой испытаний, и показать «Вождю народов» новые машины прямо в Кремле. Несмотря на то, что накануне Михаил Ильич сильно простудился, он решил отправиться в Москву вместе со своими танками.

В ночь с 5 на 6 марта «близнецы» покинули стены завода. Их сопровождали два тягача, один из которых буксировал прицеп, загруженный запчастями, а второй – перевозной вагончик-бытовку для сменных экипажей, ремонтников и самого Кошкина. Машины совершали марши, в основном, по ночам в обход городов и оживлённых трасс.

Поломки начались, когда танки ещё не успели далеко отъехать от Харькова – первая случилась в районе Белгорода. Вот как написал об этом в своих воспоминаниях Ю.Е. Максарёв: «Представитель ГАБТУ, сев за рычаги, заставлял машину разворачиваться в снегу на полной скорости и вывел из строя главный фрикцион». Кошкин принял решение не терять время, а продолжать движение (для сломавшейся «тридцатьчетвёрки» с завода вызвали ремонтную бригаду). Еще один неприятный эпизод произошёл под Орлом – второй танк съехал в озеро, и конструктор помогал его вытаскивать, стоя в ледяной воде.

12 марта в Серпухове колонну встретил заместитель наркома среднего машиностроения А.А. Горегляд. Он препроводил танк и тягачи в подмосковное Черкизово, где в то время размещалось ещё одно танкостроительное предприятие – завод №37, выпускавший лёгкие танки Т-40. Здесь экипаж отставшего А-34 нагнал основную группу. Ремонтники готовили машины к правительственному показу, и сильно заболевший Кошкин встречал руководителей, приезжавших в Черкизово из различных военных и гражданских управляющих ведомств.

М.И. Кошкин с заводскими механиками-испытателями, 1938 год
Источник – mankurty.com

Несмотря на все трудности, ранним утром 17 марта оба танка прибыли на Ивановскую площадь Кремля. Охрана обыскала всех участников пробега перед тем как допустить их в главный правительственный комплекс страны, а в каждый танк на место стрелка-радиста село по одному сотруднику НКВД. Во время доклада Сталину Кошкин всё время чихал и кашлял, чем вызвал неудовольствие главы СССР. Сталин поинтересовался здоровьем конструктора и потребовал у его вышестоящих начальников, чтобы они озаботились его выздоровлением.

После доклада и осмотра танков механики-водители синхронно стронули свои машины с места. Они, эффектно высекая искры из мостовой, понеслись: одна – к Спасским, другая – к Троицким воротам. Здесь многотонные махины лихо развернулись и понеслись обратно навстречу друг другу. Проделав несколько кругов с поворотами в разные стороны, танки по команде замерли на прежнем месте.

Машины Сталину понравились, несмотря на то, что маршал Г.И. Кулик и генерал Д.Г. Павлов указывали ему на массу недоработок, которые танк действительно имел. Павлов прямо сказал Сталину: «Мы дорого заплатим за выпуск недостаточно боеспособных машин». Однако только что закончившаяся война с Финляндией показала, что лёгкие танки, имевшиеся на вооружении РККА, не отвечали требованиям современного боя. Сталин распорядился, чтобы по Т-34 завершили цикл испытаний и приступали к серийному производству машины, параллельно совершенствуя её конструкцию. Заводу №183 он приказал оказывать всю необходимую помощь.

После показа танки перегнали на полигон в Кубинке, где подвергли ходовым испытаниям, испытаниям обстрелом, проверили герметичность корпуса (одну из машин забросали бутылками с зажигательной смесью) и т. д. В результате появился перечень замечаний к Т-34, состоявший из восьмидесяти шести пунктов. В апреле танки и тягачи отправились на родной завод по маршруту Москва–Минск–Киев–Харьков. Несмотря на незалеченную простуду, Кошкин вновь отправился вместе с танками и домой вернулся с тяжелейшей формой воспаления лёгких. Возможно, его бы удалось вылечить, но он постоянно сбегал из больницы на завод, где полным ходом шли работы по запуску Т-34 в серию. Врачи были вынуждены удалить ему одно лёгкое, но это конструктора не спасло. 26 сентября 1940 года он умер в санатории «Липки» под Харьковом на сорок втором году жизни. Вместо него генеральным конструктором завода №183 стал его заместитель А.А. Морозов.

А.А. Морозов
Источник – morozov.com.ua

Выход в свет

Конструкторы дорабатывали танк, один за другим ликвидируя выявленные недостатки. На Челябинском тракторном заводе (далее – ЧТЗ) освоили производство топливной аппаратуры для В-2 (ранее её приходилось закупать у немецкой компании «Бош», а топливные трубки высокого давления – в Италии и Швеции). Теперь же специальный цех топливной аппаратуры построили в Харькове. Моторесурс дизелей постепенно увеличивался, но основную проблему – повышение надёжности главного фрикциона и КПП танков – до войны решить не успели. Во многом это объяснялось недостаточным зуборезным станочным парком и дефицитом значительной части износостойких материалов, использовавшихся при производстве фрикционов.

Интересная ситуация сложилась с пушкой Ф-34, сконструированной специально для Т-34 в КБ горьковского завода №92, которым руководил легендарный конструктор В.Г. Грабин . Первоначально горьковчане создали танковое орудие Ф-32 (им вооружался танк КВ-1), призванное заменить 76-мм разработку Л-11 артиллерийского КБ ЛКЗ И.А. Маханова. При его проектировании Грабин использовал дуло полковой 76-мм пушки Ф-22 собственной конструкции, а затвор его проектанты разработали совершенно новый. Ф-32 выиграла конкуренцию у Л-11, что для Маханова обернулось трагедией. В июне 1939 года его и практически все руководство КБ ЛКЗ арестовали и расстреляли.

В 1938 году, когда работы над Ф-32 ещё продолжались, ГАБТУ выдало горьковчанам тактико-технические требования для нового танкового орудия противотанковой направленности с баллистикой пушки длиной 40 калибров (то есть, не такой навесной, как у Л-11 и Ф-32). КБ Грабина подготовило новое «изделие» с индексом Ф-34 к ноябрю 1940 года, но маршал Кулик проводить военные испытания и принимать артсистему на вооружение отказался. Не считаясь с мнением Кулика, завод №92 и военные приёмщики начали серийное производство этого орудия и его отправку на танковые предприятия в Харькове и Сталинграде, полагая, что Ф-34 более соответствует нуждам армии нежели Ф-32 или Л-11. В результате всех этих событий летом 1941 года сложилась парадоксальная ситуация – орудие воевало на танках Т-34, получало лестные отзывы советских танкистов, а на вооружение принято не было. Когда об этом стало известно Сталину, он потребовал провести предписанные военные испытания и задним числом принять пушку на вооружение.

Производство танков Т-34-76. На переднем плане – 76,2-мм пушки Ф-34 образца 1940 года. Цех Челябинского Кировского завода, 1943 год
Источник – waralbum.ru

Кроме 76-мм пушки, к июлю 1941 года для Т-34 КБ Грабина разработало 57-мм танковое орудие ЗиС-4, баллистика которого соответствовала легендарному противотанковому орудию ЗиС-2. Однако на танки установили мизерное количество этих пушек – всего около тридцати штук. Причиной тому послужила чрезмерная бронебойная мощность этой артсистемы – бывали случаи, когда бронебойные снаряды Т-34-57 прошивали танки противника насквозь, не принося им особого ущерба. Снаряды же, выпущенные с меньшей начальной скоростью из 76-мм Ф-34, в случае пробития брони цели с большей вероятностью выводили её из строя. Кроме того, фугасные 57-мм снаряды обладали недостаточной разрушительной силой, что снижало их эффективность при борьбе с вражеской пехотой. Окончательный крест на ЗиС-4 в 1941 году поставила их высокая по сравнению с Ф-34 стоимость.

Испытания немецкого танка Pz.Kpfw.III, полученного СССР летом 1940 года в рамках советско-немецкого сотрудничества, показали, что выигрывая по уровню бронирования и мощности вооружения, Т-34 проигрывает своим основным немецким «визави» по надёжности ходовой части и трансмиссии, а также моторесурсу двигателя. Кроме этого, у советского танка хуже решался вопрос с приборами наблюдения и просторностью башни. В тесной двухместной башне Т-34 командиру танка постоянно приходилось отвлекаться от командования, заряжая пушку, и в случае стремительного развития событий он мог не успеть принять решение, необходимое для выживания экипажа. День 22 июня 1941 года Т-34 встретил с этими неразрешёнными проблемами.

Когда над Родиной сгустились тучи

В первых же боях недостатки новых танков проявились в полной мере. Решения, поспешно принятые командованием Генерального штаба РККА и фронтов, приводили к «наматыванию» механизированными корпусами (далее – МК) сотен километров маршей, на которых более половины танков пришлось бросить из-за поломок и отсутствия топлива. Ещё часть танков их экипажи, оставшись без снарядов и горючего, бросили или уничтожили при выходе из окружений. Значительную часть машин МК потеряли в поспешных и плохо подготовленных атаках на хорошо укреплённые позиции противника. Немецким экипажам приходилось несладко, когда их танки вплотную сталкивались с лучше забронированными и вооружёнными советскими Т-34. Но танкисты Вермахта старались избегать таких ситуаций, предпочитая действовать из засад или вообще предоставлять возможность разобраться с противником расчётам противотанковых пушек, зенитных орудий или пехоте.

В результате большая часть довоенных «тридцатьчетвёрок» вместе с остальными бронетанковыми силами была потеряна ещё летом 1941 года. К осени ситуация стала катастрофической. 14 сентября 1941 года на Украине большая часть войск Юго-Западного фронта попала в окружение на территории Киевской, Полтавской, Черниговской и Сумской областей, а противник приблизился к Харькову.

Застрявшие и брошенные советские танки КВ и Т-34
Источник – topwar.ru

17 сентября 1941 года Государственный комитет обороны (ГКО) принял решение эвакуировать заводы №183 и №75 на Урал (первый – в Нижний Тагил на площадки «Уралвагонзавода», второй – в Челябинск, где на базе ЧТЗ и эвакуируемого из Ленинграда ЛКЗ формировался легендарный «Танкоград»). До 25 октября ЧТЗ, переименованный в Челябинский Кировский завод (далее – ЧКЗ), обязали начать производство первых двигателей В-2. В сентябре освоение производства этих силовых установок началось на Сталинградском тракторном заводе («тридцатьчетвёрки» он начал выпускать ещё летом 1940 года). Позже, летом 1942 года, начинается строительство моторного завода в Барнауле.

Кроме заводов №183 в Нижнем Тагиле и СТЗ в Сталинграде освоить выпуск Т-34 в 1942 году обязали ЧКЗ, эвакуированный в Омск ленинградский завод №174, свердловский «Уралмаш» и горьковский завод №112 «Красное Сормово». Но основным изготовителем Т-34 по-прежнему оставался завод №183, который срывал все сроки по запуску серийного производства танков на новом месте. Множество станков предприятию эвакуировать не удалось, на железнодорожной станции затерялись вагоны с оснасткой для производства башен, не было танковых дизелей, и когда на собранные уже в Нижнем Тагиле «тридцатьчетвёрки» установили всё, что удалось эвакуировать из Харькова, производство остановилось.

Над директором завода Максарёвым нависли свинцовые тучи, Сталин собирался отдать его под суд – в те жестокие времена это означало верную смерть. Чтобы исправить ситуацию, глава СССР направил в Нижний Тагил заместителя наркома танкостроения и по совместительству директора ЧКЗ И.М. Зальцмана, который подобные проблемы у себя в Челябинске решал быстро и эффективно. Для того чтобы Зальцман успевал решать все вопросы и в Нижнем Тагиле, и на ЧКЗ, ему выделили персональный транспортный самолёт Ли-2.

На новом месте Зальцман начал действовать привычными для себя методами. На ближайшей крупной узловой станции в Свердловске, забитой вагонами с оборудованием эвакуируемых предприятий, Исаак Моисеевич, где пользуясь своей властью, а где и грозя пистолетом, изъял и отправил на завод №183 необходимые станки. Кроме того, не по адресу назначения поехало несколько вагонов с авиационными карбюраторными двигателями М-17, которые прекрасно становились в моторно-трансмиссионное отделение Т-34 и подходили по мощности. Завод заработал, а Максарёва Зальцман перед Сталиным отстоял, доказав, что в сложившейся ситуации его вины не было. Максарёв работал в качестве заместителя Зальцмана в Нижнем Тагиле, пока в 1943 году не принял завод обратно.

И.М. Зальцман
Источник – uralpolit.ru

После откровенного «разбоя» на дорогах в исполнении заместителя танкового наркома, который привел к сбоям в производстве самолётов, Сталину поступило несколько гневных претензий от наркома авиационной промышленности СССР А.И. Шахурина, но «вождь» танкостроителей наказывать не стал и спустил конфликт «на тормозах».

Танк взрослеет, танк меняется

Из Харькова в Нижний Тагил эвакуировали и КБ Морозова. Оно работало сразу по двум направлениям, первым из которых стала доработка конструкции Т-34 с целью повышения её надёжности и технологичности, а также уменьшения трудоёмкости. Такими же целями руководствовалось КБ завода №75, вывезенное в Челябинск и возглавляемое вернувшимся из лагерей И.Я. Трашутиным. Благодаря этим усилиям за время войны трудоёмкость изготовления одного танка сократилась в 2,4 раза (в том числе, бронекорпуса – в 5 раз, дизеля – в 2,5 раза), а стоимость – почти наполовину (с 270 000 до 142 000 рублей).

На значительное уменьшение трудоёмкости изготовления корпуса повлияло внедрение на советских танкостроительных заводах новаторской технологии автоматической сварки бронелистов под флюсом, разработанной в Киевском институте электросварки Е.О. Патона. Она оказалась крайне полезной, поскольку не требовала от сварщиков высокой квалификации и опыта. В то время как высококлассные немецкие сварщики тратили массу драгоценного времени, собирая корпуса «троек», «четвёрок», «тигров» и «пантер», в СССР подобную работу выполняли недавние школьники и школьницы. Кроме того, после испытаний сварочных швов обстрелом выяснилось, что их прочность выше, чем у соединенных ими листов брони.

Сварка бортов корпуса танка Т-34 автоматической сварочной установкой на заводе №183 в Нижнем Тагиле
Источник – waralbum.ru

Другим, не менее важным направлением работы КБ Морозова стало повышение боевых качеств танка, требования к которому со стороны военных возрастали с каждым месяцем.

В феврале 1942 года от конструкторов потребовали создания новой пятиступенчатой КПП. Это задание они выполнили уже к лету, спроектировав более надёжную КПП с подвижными муфтами и шестернями постоянного зацепления вместо использовавшихся на предыдущей четырёхступенчатой коробке подвижных шестерней. При этом габаритные и присоединительные размеры КПП не изменились, а значит, вносить изменения в корпус танка не требовалось, и на скорость производства танков замена КПП не повлияла.

Эволюцию претерпела и башня танка. Башни первых серий производились и литыми, и сварными – литьё было менее прочным, зато более технологичным. На первых литых башнях бронировка бортовых приборов наблюдения выполнялась заодно с башней, но вскоре от такого новшества отказались, унифицировав эти элементы со сварной башней. Затем с крышки люка убрали смотровой прибор кругового обзора (отверстие в люке в этом случае заваривалось круглой заглушкой). В кормовой части башни размещался специальный люк, через который извлекали и устанавливали демонтированный ствол орудия с накатником и тормозом отката. Люлька извлекалась через башенный люк, который сделали для этих целей большим, отказавшись от отдельных люков для командира и наводчика, как это было на танках БТ-7.

Немецкие солдаты рядом с танком Т-34. Машина выпуска марта-апреля 1941 года
Источник – waralbum.ru

Весной 1941 года утвердили чертежи новой башни, погон которой увеличился с 1400 до 1420 мм. В последние месяцы работы завода №183 в Харькове на башнях устанавливался только один прибор наблюдения, а вырез под прибор кругового обзора не делался. В полной мере эти изменения вступили в силу на СТЗ, который на короткий срок, пока харьковские мощности эвакуировали на Урал, стал основным производителем «тридцатьчетвёрок» в стране.

До осени 1941 года конфигурация башен не менялась. В сентябре 1941 года на СТЗ приступили к разработке нового способа раскроя бронелистов (исключавшего изгиб кормовой части бортовых листов башни), который был освоен к концу года. Его утвердили 17 сентября 1941 года, и с декабря СТЗ начал выпуск танков в новом исполнении.

Следующим этапом развития, начатым в Сталинграде, стало применение шипового соединения в конструкции башни. К апрелю 1942 года был разработан новый вариант передней части башни – появились так называемые косынки, исключавшие рикошет снарядов в область погона.

На Сормовском заводе мощное литьевое производство позволило быстро наладить производство башен собственной формы, которые обладали более рациональными обводами передней части (были более заострёнными). С 1 марта 1942 года горьковчане отказались от кормового лючка в башне, что снизило её себестоимость. Вместо этого начальник сектора вооружения Сормовского завода А.С. Окунев разработал технологию замены орудия танка (в том числе, и в полевых условиях) через погон. Этот метод до сих пор используется танкистами всех стран бывшего СССР.

Однако к башне Т-34 с каждым месяцем появлялось всё больше нареканий. Она была не очень технологичной, тесной. К тому же, после участия танка в боях оказалось, что башенный люк крайне неудобен для экстренной эвакуации экипажей, и конструкторов попросили его изменить. В результате на заводе №183 в конце зимы-начале весны 1942 года началось проектирование новой, шестигранной башни, более известной как «гайка». Вместо одного большого люка на ней сконструировали два отдельных, меньшего размера, а также командирскую башенку. К 1943 году все производители Т-34 постепенно начали устанавливать на танки именно такие башни.

Сборка Т-34 на танковом заводе (возможно, ЧКЗ либо завод №174 в Омске). Машина имеет башню «гайка» с командирской башенкой
Источник – waralbum.ru

От горьких поражений к горьким победам

Вместе с совершенствованием конструкции Т-34 более продуманным и осознанным становилось и их применение на фронтах. До конца 1942 года танки отправлялись в части с минимальной задержкой. В дни обороны Сталинграда «тридцатьчетвёрки» уходили в бой прямо из цехов, так как до передовой было всего несколько километров, а в последние дни обороны СТЗ – сотни метров. По мере освоения заводами автоматической сварки, технологической оптимизации конструкции танка и отработки всех процессов ежемесячный выпуск танков Т-34 неуклонно рос. К концу 1942 года этот показатель превысил 1000 машин, а к концу 1943 – 1400. Это позволило командованию РККА к ноябрю 1942 года сформировать целый ряд танковых корпусов (далее – ТК), благодаря которым с ноября 1942 по февраль 1943 года Красная Армия провела несколько успешных наступательных операций.

19 ноября 1942 года советские войска начали операцию «Уран», имея более чем двукратное преимущество в танках – 1463 машины (из которых большинство составляли Т-34) против 675 немецких. Уже 23 ноября войска 4-го ТК Юго-Западного фронта и 4-го МК Сталинградского фронта встретились в районе хутора Советский, замкнув в кольцо окружения сталинградскую группировку противника в междуречье Волги и Дона. Далее последовал ещё ряд ударов. В ходе операции «Малый Сатурн» четыре ТК сорвали попытку Вермахта деблокировать Сталинград, пресекли снабжение 6-й немецкой армии по воздуху, а также очистили территории в среднем течении Дона от войск противника. «Тридцатьчетвёрки» 24-го ТК генерал-майора В.М. Баданова ворвались на немецкий аэродром в станице Тацинской и уничтожили большую часть самолётов, летавших отсюда в Сталинград. Подоспевшие силы 6-й и 11-й танковых дивизий Вермахта смогли окружить и вынудить силы Баданова к отступлению. Большую часть танков 24-й ТК в результате потерял (закончились снаряды к танковым пушкам), но свою задачу нарушить снабжение немцами 6-й армии он выполнил.

Подготовка эшелона с Т-34 к отправке на фронт. Экипажи ждали свои танки прямо на заводах, попутно осваивая их конструкцию
Источник – waralbum.ru

Танкисты 17-го и 18-го ТК на своих «тридцатьчетвёрках» буквально смешали с землёй отступавшие колонны 8-й итальянской армии, а 4-й ТК помог 38-й, 40-й и 60-й армиям отбросить противника от Воронежа и вскоре освободить Курск. Если в первые месяцы войны в распоряжении сталинских военачальников находились танковые (механизированные) корпуса, то теперь они оперировали танковыми армиями, и заслуга в этом принадлежит исключительно советским танкостроителям, которые ежемесячно производили в два раза больше танков, чем их немецкие визави. Конечно, качество советских танков хромало, а количество моточасов, проходимых ими без поломок, было сравнительно небольшим. Но работа над повышением надёжности «тридцатьчетвёрок» не прекращалась на протяжении всей войны. С марта 1943 по апрель 1947 года на полигоне в Кубинке постоянно проводились гарантийные испытания серийных Т-34. Они показали, что за этот период моторесурс машин вырос с 300-400 до 1200-1500 км. Кроме того, «тридцатьчетвёрки» превосходили немецкие танки по проходимости, забронированности и ремонтопригодности.

Ситуация кардинально изменилась к лету 1943 года, когда на Восточном фронте появились подразделения Вермахта, вооружённые новыми немецкими средними (по советской классификации – тяжёлыми) танками Pz.Kpfw.V «Пантера» и тяжёлыми Pz.Kpfw.VI «Тигр». 76-мм пушка Ф-34 могла пробить лобовую броню «тигров» и «пантер» только на дистанциях меньше 400 метров, в то время как немецкие танковые орудия «прошивали» лоб Т-34 с полутора километров. Столь значительное преимущество новых немецких танков проявилось во время масштабных танковых сражений на Курской дуге в июле-августе 1943 года. Советские войска одержали победу, но понесли огромные потери в бронетехнике, основную массу которой составили всё те же «тридцатьчетвёрки». Ситуацию требовалось срочно исправить.

Подбитые под Белгородом «тридцатьчетвёрки» из танковой колонны «За Советскую Украину». Фото Франца Грассера
Источник – belgorod.doguran.ru

Конструкторы вспомнили о 57-мм танковой пушке Грабина. В мае 1943 года на вооружение РККА вновь были приняты Т-34-57 – «танки-истребители», вооруженные модернизированными 57-мм пушками ЗИС-4М, отличавшимися от ЗИС-4 рядом упрощений. Однако такое решение являлось лишь полумерой.

На арене – Т-34-85

Начиная с лета 1942 года, КБ Морозова вело работы по созданию на базе Т-34 кардинально нового танка Т-43. Подвеску Кристи, отнимавшую значительное количество забронированного пространства, заменили торсионной, а толщина лобового бронирования, призванного выдерживать попадания новых немецких пушек, достигла 75 мм. Для Т-43 разработали новую удобную трёхместную башню, в которую установили 85-мм пушку Д-5-Т85, созданную в КБ свердловского артиллерийского завода №9 под руководством Ф.Ф. Петрова и уже успешно использовавшуюся на танках КВ-85, ИС-1 и СУ-85.

По ряду причин запуск новой машины в серию посчитали нерациональным. Однако чтобы вооружить Т-34 оружием, адекватным для противостояния «тиграм» и «пантерам», приняли решение создать новую башню для Т-34 на основе башни, разработанной для Т-43. Её лобовое бронирование выросло вдвое – с 45 до 90 мм. Вес танка также вырос и достиг 32,2 тонны. На башне, наконец, сконструировали командирскую башенку и люки, удобные для эвакуации экипажа. Так появился новый танк Т-34-85 конструкции КБ Морозова, внешний вид которого хорошо известен практически всем жителям стран бывшего СССР по фильмам, фотографиям и памятникам.

Т-34-76 (слева) и Т-43 (справа)
Источник – morozov.com.ua

Корпус танка и ходовая часть значительных изменений не претерпели за исключением того, что диаметр подбашенного погона увеличился с 1420 до 1600 мм. Толщина бронирования корпуса по-прежнему достигала 45 мм, использовалась подвеска Кристи. Задняя компоновка трансмиссии и модернизированного за время войны дизеля В-2-34 (номинальной мощностью в 450 л. с. при 1750 об/мин) предопределяла задний привод машины. Экономная силовая установка давала танку запас хода по топливу в 370-420 км. Ходовая часть машины состояла из пяти опорных катков, большой диаметр которых позволял обходиться без поддерживающих роликов. Ширина гусеницы Т-34 первоначально достигала 550 мм, однако завод №183 ещё до своей эвакуации из Харькова снабдил часть танков гусеницами шириной 500 и даже 450 мм. Весной-летом 1942 года вместо гладкого 550-мм трака служба главного конструктора наркомата танковой промышленности под руководством С.А. Гинзбурга разработала новый 500-мм рифлёный литой трак, который оказался легче и прочнее предыдущего. Из таких траков и набирались до конца войны гусеницы советских «тридцатьчетвёрок».

85-мм пушку Д-5-Т85 вскоре заменили более компактным орудием того же калибра ЗиС-С-53, разработанным в Центральном артиллерийском КБ (ЦАКБ), в которое преобразовалось КБ Грабина. Кроме того, оказалось, что себестоимость новой артсистемы значительно ниже, чем предыдущей 76-мм пушки Ф-34 и, тем более чем орудия Д-5-Т85.

С января 1944 года новый танк малыми партиями начал выпускать сормовский завод №112. С марта того же года к сборке Т-34-85 приступил и завод №183 в Нижнем Тагиле. К лету все предприятия, задействованные в производстве «тридцатьчетвёрок», заместили Т-34-76 новой моделью. Весной 1944 года Т-34-85 начал поступать в войска и почти без изменений прошёл заключительный этап войны против Третьего Рейха, а потом участвовал в сражениях против Японии.

Самый массовый танк и его создатель

Всего за предвоенные и военные годы приёмщики получили от советских предприятий 35 333 танка Т-34. Начиная с 1944 года, заводы в СССР, а в послевоенные годы ещё и предприятия в Польше и Чехословакии выпустили более 35000 машин Т-34-85. В результате «тридцатьчетвёрка» стала самым массовым танком времён ВМВ.

М.И. Кошкин, официально признаваемый создателем Т-34, триумфа своего детища не увидел. В 1942 году его вместе с А.А. Морозовым и Н.А. Кучеренко посмертно наградили Сталинской премией I степени, а 4 октября 1990 года указом Президента СССР М.С. Горбачёва – присвоили звание Героя Социалистического Труда. Тем не менее, некоторые исследователи советского танкостроения, в том числе, Б.М. Барятинский, чьи труды использовались при написании этой статьи, ставят под сомнение его авторство. Своё мнение по этому вопросу имели и ближайшие коллеги прославленного инженера. Вот что вспоминал Л.Н. Карцев, в 1953 году сменивший А.А. Морозова на посту генерального конструктора завода №183: «Мне кажется, что Морозова всю жизнь мучило одно обстоятельство: он не желал делить славу создания танка Т-34 с бывшим главным конструктором М.И. Кошкиным. И вот что я могу привести в подтверждение этому. После …письма [с просьбой Карцева увековечить память о Кошкине – прим. автора] в Нижний Тагил приехал корреспондент «Комсомольской правды», … и опросил всех бывших харьковчан. …После Нижнего Тагила корреспондент поехал в Харьков. Когда он пришел к Морозову, тот сказал ему: «Ни я, ни кто-либо из моих сотрудников ничего о Кошкине рассказать не можем».

Кто не оспаривал авторства Кошкина, так это Адольф Гитлер, посмертно включивший его в список своих личных врагов. В 1941 году Первое городское кладбище города Харькова, где похоронили конструктора, было целенаправленно подвернуто бомбардировке, в результате чего могила Михаила Ильича исчезла (надгробный памятник впоследствии не восстанавливался). Зато по всей территории бывшего СССР на пьедесталах стоит Т-34 – самый массовый танк-памятник, напоминающий о своих создателях, в первых рядах которых по праву занимает место М.И. Кошкин.

Один из многочисленных памятников «с участием» Т-34
Источник – aramgurum.ru

Танк Т-34 76 по праву считается одним из лучших танков Второй мировой, вобравшим в себя все лучшие качества этих боевых машин. Он был признан лучшим для своего времени не только советскими военными, но даже их противниками, которые непосредственно сталкивались с этим танком в боевых условиях.

Из истории танка Т-34

Немецкие танкисты в сорок первом году не могли ничего противопоставить танку Т-34 76 с его отменной броней и серьезной огневой мощью. Помимо оптимальных характеристик для военного времени, танк отличался достаточно простой конструкцией, высокой технологичностью и приспособленностью к ведению боя в различных условиях. Танк с легкостью ремонтировался в полевых условиях, что несомненно стало его огромным плюсом. До появления на вооружении Германии «Тигров », «Пантер» и «Фердинандов» советский Т-34 был смертельной угрозой для немцев. Т-34 вступал в тяжелейшие бои и зачастую выходил из них победителем.

Разработка Т-34 76

Спроектировали и собрали Т-34 в конструкторском бюро Харьковского паровозостроительного завода. Занималось им не только знаменитое конструкторское бюро М.И. Кошкина, в работе участвовало также КБ Адольфа Дика. Технический проект в этом бюро подготовили с опозданием на целый месяц, из-за чего А. Дик был арестован. В итоге ответственным за проект стал только М. Кошкин. В процессе работ конструкторы создали два варианта движителей танка: колесно-гусеничный и гусеничный, в итоге предпочтение отдали второму. В марте сорокового года два образца нового танка доставили на Ивановскую площадь Кремля, чтобы продемонстрировать его военной комиссии и правительству. Стоит отметить, что для этого новые боевые машины своим ходом преодолели целых 750 километров от Харькова и до Москвы, двигаясь они по бездорожью, и тем самым показав отличную проходимость. В конце марта танки начала выпускать советская промышленность.

К началу Великой Отечественной войны танк Т-34 был лучшей в мире машиной, подвижной, несложной в производстве, с противоснарядной броней и мощной 76 миллиметровой пушкой, способной пробить любой немецкий танк образца сорок первого года. 37-миллиметровые пушки немцев были практически бессильны против «тридцатьчетверки». С 1941 года для Вермахта начали выпускать «Panzer III», большая часть которых была оснащена 50 миллиметровой пушкой, уже более эффективной против брони Т 34. Но пробитие обеспечивалось на расстоянии был не более шестисот метров, и только если стреляли подкалиберным снарядом, а вот пушка Т-34 могла пробить броню ранних модификаций «Panzer III» с двух тысяч метров. Позднее появились модификации Panzer с 60 и 50 миллиметрами брони, но ее Т-34 пробивал бронебойными снарядами с расстояния в полторы тысячи метров. Даже более поздние и укрепленные модели «Panzer III» Ausf.M и Ausf.L с 70-миллиметровой броней могли быть пробиты «тридцатьчетверкой» с расстояния в пятьсот метров.

Стоит отметь и 45 миллиметровую броню Т-34, которая благодаря своей наклонной конструкции нередко провоцировала рикошеты при обстреле с дальних дистанций, что сильно затрудняло борьбу с этим танком. Но у Т-34 были и недостатки – плохой обзор и не очень надежная трансмиссия. Кроме того, боевое отделение было достаточно тесным и сильно стесняло работу экипажа.

Устройство танка

Сначала о Т-34 76 в общих чертах:

• Боевая масса танка была больше тридцати тонн;
• Орудие – Л 11 и Ф 34 калибра 76,2 мм;
• Мощность двигателя — 500 лошадиных сил;
• Максимальная скорость — 55 километров в час;
• Экипаж — четыре человека;
• Было выпущено около 20 000 штук.

Корпус

В 1940 году корпус Т-34 варили из катанных броневых листов. В передней части лобового листа расположен люк механика-водителя с откидывающейся крышкой. Дальше, в верхней части крышки люка, установлен центральный смотровой прибор для водителя, а слева и справа — боковые смотровые приборы, установленные под углом шестьдесят градусов к продольной оси машины. Справа находится амбразура курсового пулемета в шаровой опоре. Броневой маски у пулемета нет. Задний наклонный лист корпуса съемный и крепится к листам борта с помощью болтов. В нем имеется прямоугольный люк для доступа к трансмиссионному отделению. Сбоку люка есть два овальных отверстия с выхлопными патрубками, защищенные бронеколпаками.

Башня

Башня танка сварная, конусообразная из катаных бронелистов. У крыши башни был общий люк для членов экипажа. На люке смонтирован смотровой прибор ля кругового обзора. Перед люком с левой стороны был перископический прицел ПТ-6, а справа — люк вентиляции.

Пушки

На танке изначально была установлена пушка модели Л-11, 76,2 миллиметра со стволом длиной 30,5 калибра. Она имела ряд недостатков, потому вскоре ее заменили более удачной пушкой Ф-32. Через некоторое время в конструкторском бюро разработали модификацию этого орудия, которая серьезно превосходил предыдущий вариант. Орудие получило название Ф-34, длина его ствола увеличилась до 41 калибра, что существенно подняло пробивную силу пушки. Имелся спаренный с пушкой пулемет ДТ калибра 7,62 мм, а для прямой наводки орудия использовали телескопический прицел ТОД-6.

Ходовая часть

У танка было пять пар опорных катков большого диаметра. Направляющие и опорные катки были обрезиненными, а гусеничная цепь — мелкозвенчатая из тридцати семи плоских и тридцати семи гребневых траков. Снаружи у каждого трака имелись шпоры-грунтозацепы. В кормовой части корпуса крепились два запасных трака и два домкрата. У четырех пар катков на борту была индивидуальная пружинная подвеска, пружины размещались под наклоном и были приварены к бортам в корпусе.

Двигатель В-2, пожалуй, является самым известным дизельным двигателем. Созданный в конце тридцатых годов его различные модификации до сих пор продолжают нести службу. Конечно, бесспорно, «тридцатьчетверка», самый известный танк Второй мировой войны, вот только двигатель, которым был оснащен этот танк, остался в тени. Этот двигатель оказался настолько удачным, что его модификации выпускаются до сих пор.

Серийное производство двигателя В-2 началось в день начала Второй Мировой войны, 1 сентября 1939 года. Задел, заложенный в этот двигатель, удивляет до сих пор. Этот двигатель на несколько десятилетий опередил свое время.

Как бы это не звучало странно, но изначально этот двигатель разрабатывался для авиации, для советских тяжелых бомбардировщиков. Вот только сделать двигатель, который бы удовлетворил советских авиаконструкторов, не удалось. Для авиации мощностей этого двигателя не хватало, и двигатель не прижился в авиастроении.

Однако этот двигатель пришелся ко двору в танкостроении. В наследство от авиации этот двигатель, в эпоху «чугунного» дизелестроения обзавелся алюминиевым блоком цилиндров, и множество других легкосплавных деталей. Вследствие этого двигатель имел высокую удельную мощность на единицу веса.

Конструкция двигателя было невероятно удачной. Наверное, главное его отличие от суперсовременных двигателей, это то, что в двигателе отсутствует электроника. Впрыск топлива в цилиндры В-2 осуществлялся при помощи двенадцатиплунжерного топливного насоса высокого давления. Сейчас на современных дизельных двигателях подача топлива к форсункам осуществляется при помощи общего аккумулятора высокого давления (так называемая система Common Rail, что переводится как «общая рампа»).

Однако, каждый цилиндр двигателя, как и большинство современных дизелей, имел четыре клапана, а также верхнее расположение распредвала, в то время как у многих дизелей, выпускавшихся в те годы, имелось нижнее расположение распредвала.

В отличие от большинства дизельных двигателей той эпохи, применявших принцип предкамерного или вихрекамерного смесеобразования, в двигателе В-2 применялся прямой впрыск топлива, так же как и на современных дизельных двигателях. Так что двигатель В-2 опередил свое время лет на пять десятков лет, не меньше.

Конечно, на дизели обратили внимание не только советские танкостроители. И первым танком в мире, который обладал дизельным мотором, был японский танк Тип 89, но изначально этот танк выпускался с бензиновым двигателем. В отличие от него, танк Т-34 изначально проектировался под дизельный двигатель В-2. Это позволило максимально использовать все его достоинства.

Всю войну на своих танках немцы использовали бензиновые двигатели. Тому было немало причин: дефицит цветных металлов, нехватка дизельного топлива, львиная доля которого уходила на нужды военно-морского флота.

Рождение В-2 проходило в муках. Заказ на разработку танкового дизельного двигателя был получен в 1931 году, а государственные испытания он прошёл только в 1939 году, и запущен в серийное производство. Хотя, к тому времени он уже прошел «боевое крещение» на танке КВ во время советско-финской войны.

Одним из самых главных достоинств дизельного двигателя является его экономичность. Считается, что дизельный двигатель менее пожароопасен, чем карбюраторный. Но этот выигрыш, по большому счёту, незначителен. Пары дизтоплива легко вспыхивали в топливных баках. Сами танкисты говорили, что безопаснее всего было идти в бой с полными баками.

Запас хода для танка имеет важное значение. И в этом отношении дизель выигрывал. К примеру, запас хода танка Т-34 по шоссе был равен 380 км, а у известного немецкого танка «Тигр» этот показатель был равен 140 км. У другого немецкого танка Т-IV, при мощности двигателя в 300 л. с, запас хода по шоссе был равен 300 км.

Ещё одним немаловажным достоинством дизельного двигателя является его многотопливность. В случае необходимости, танк можно было заправить бензином или авиационным керосином, желательно, конечно с добавлением масла, и можно было продолжать движение.

Конечно, применение этого топлива быстро выводила двигатель из строя, но в случае критической ситуации на такие факторы не обращали внимания. В настоящее время использование двигателей, работающих на тяжёлом топливе, в танкостроение является нормой.

Двигатель В-2, конечно же, использовался не только на танке Т-34, но и на танках семейство КВ, ИС, и самоходно-артиллерийский установках созданных на базе этих танков. Только модификации были разными: В-2-34, В-2ИС, В-2-44. Незначительно менялась и мощность двигателя. Если на Т-34 мощность была равна 500 л. с, то на танках семейства ИС его мощность была доведена до 520 л.с. Уже до начала войны имелось 5 модификации этого двигателя.

Работы по повышению мощности двигателя велись постоянно. Во время войны разрабатывался двигатель В-2СН с турбонаддувом, мощность которого была доведена до 850 л.с. Этот двигатель испытываться на танке ИС-3.

После войны модернизация двигателя продолжалась. К примеру, мотор под индексом В-46, который устанавливался на танке Т-72, развивал мощность 700 л.с, а двигатель В-92 с турбонаддувом для танка т-90, достиг мощности 1000 л.с.

По окончанию войны различные модификации двигателя В-2 стали активно использоваться в народном хозяйстве. Одна из модификаций двигателя была установлена на известный советский трактор, выпускаемый на ЧТЗ — ДЭТ-250.

Для народного хозяйства были разработаны специальные дефорсированные двигатели, выпускавшиеся под индексом «Д». Эти двигатели ставились на буксирные катера, речные трамваи, тепловозы, дрезины, большегрузные автомобили МАЗ, использовались в качестве привода генератора.

Конечно, делались многочисленные попытки в танкостроение заменить двигатели семейства В-2 на другие, более современные. В шестидесятых годах для танков Т-64 и Т-72 был разработан оппозитный двигатель 5ТДФ. Двигатели этого семейства имели хорошие характеристики, были компактны, но чрезвычайно дороги и сложны в производстве и эксплуатации. Поэтому двигатели семейства B-2 так и остались основой советского, а затем российского танкостроения.

Так в чём же секрет этого двигателя? Его конструкция , разработанная в тридцатых годах, несмотря на то, что имеет определенные недостатки, связанные со временем разработки двигателя, когда многие технологии в производстве были недоступны, даже в наше время, практически не претерпела никаких изменений.

Этот двигатель был создан «на вырост». Разработанный более 80 лет назад он и в 21 веке имеет достойные характеристики. Двигатели этого семейства до сих пор выпускаются в Челябинске на ЧТЗ и в Барнауле, на Барнаултрансмаше.

Когда говорят о передовом вооружении, то в первую очередь подразумевают мощь оружия, способного нанести противнику сокрушительное поражение. Легендарный танк Т-34 стал олицетворением победы Советского Союза во Второй мировой войне. Но есть менее значимые составляющие, например, танковый двигатель В-2, без которого легенда не могла бы существовать.

Военная техника работает в самых тяжелых условиях. Моторы конструируются с учетом использования некачественного топлива, минимального обслуживания, но при этом они должны сохранять изначальные характеристики на протяжении долгих лет. Именно такой подход был воплощен в создании дизельного двигателя танка Т-34.

Прообраз двигателя

В 1931 году Советское правительство взяло курс на совершенствование военной техники. Тогда же Харьковский паровозостроительный завод им. Коминтерна получил задание на разработку нового дизельного двигателя для танков и самолетов.

Новизна разработки должна была заключаться в принципиально новых характеристиках мотора. Номинальная частота вращения коленвала дизелей того времени составляла 260 об/мин. Тогда, как в задании было оговорено, что новый двигатель должен выдавать 300 л.с, при частоте вращения 1600 об/мин. А это уже предъявляло абсолютно иные требования к методам разработки узлов и агрегатов. Технологий, которые бы позволяли создать подобный двигатель в Советском Союзе, не существовало.

Конструкторское бюро переименовали в Дизельное, и началась работа. После обсуждения возможных вариантов конструкции, остановились на V-образном по 6 цилиндров в каждом ряду. Он должен был запускаться от электрического стартера. На тот момент не было топливной аппаратуры, которая могла бы обеспечивать топливом подобный двигатель. Поэтому в качестве было решено установить ТНВД фирмы Bosch, который впоследствии планировалось заменить на насос собственного производства.

До создания первого испытательного образца прошло два года. Поскольку двигатель планировалось использовать не только в советском танкостроении, но и в самолетостроении на тяжелых бомбардировщиках, то специально оговаривался малый вес мотора.

Доработка мотора

Двигатель пытались создать из материалов, которые ранее не применялись для постройки дизелей. Например, блок цилиндров делали из алюминия, и он, не выдерживая испытаний на стенде, постоянно трескался. Большая мощность заставляла легкий несбалансированный мотор сильно вибрировать.

Танк БТ-5, на котором проводились испытания дизеля, так и не дошел своим ходом до полигона. Дефектовка мотора показала, что был разрушен блок картера, подшипники коленчатого вала. Для того чтобы конструкция, воплощенная в бумаге, перекочевала в жизнь, нужны были новые материалы. Оборудование, на котором делались детали, также не годилось. Не хватало класса точности изготовления.

В 1935 году Харьковский паровозостроительный завод пополнился опытными цехами по производству дизелей. Устранив какое-то количество недоработок, мотор БД-2А был установлен на самолете Р-5. Бомбардировщик поднимался в воздух, но низкая надежность двигателя не позволяла его использовать по назначению. Тем более что к тому времени подоспели более приемлемые варианты авиационных двигателей.

Подготовка дизеля к установке на танк шла с трудом. Приемную комиссию не устраивала высокая дымность, которая была сильным демаскирующим фактором. Кроме того, большой расход топлива и масла был неприемлем для военной техники, которая должна отличаться большим запасом хода без дозаправки.

Основные трудности позади

В 1937 году коллектив конструкторов доукомплектовали военными инженерами. Тогда же дизелю было присвоено название В-2, под которым он вошел в историю. Однако работы по усовершенствованию не были закончены. Часть технических задач были делегированы Украинскому институту авиадвигателестроения. Команду конструкторов дополнили сотрудниками Центрального института авиационных моторов.

В 1938 году проводились государственные испытания второго поколения дизелей В-2. Было представлено три мотора. Ни один не прошел тестов. У первого заклинил поршень, у второго растрескался блок цилиндров, а у третьего потек картер. Кроме того, плунжерный насос высокого давления не создавал достаточной производительности. Ему не хватало точности изготовления.

В 1939 году мотор был доработан и прошел испытания.

Впоследствии на танк Т-34 двигатель В-2 был установлен в этом виде. Дизельный отдел был реформирован в завод по производству танковых моторов, целью которого, был выпуск 10 000 единиц в год.

Окончательный вариант

В начале Второй мировой войны завод был срочно эвакуирован в Челябинск. ЧТЗ уже имел производственную базу для выпуска танковых моторов.

За некоторое время до эвакуации, дизель был опробован на тяжелом танке КВ.

Еще долгое время В-2 подвергался модернизациям и усовершенствованиям. Уменьшались и недостатки. Достоинства двигателя танка Т-34, позволяли судить о нем, как о непревзойденном образце конструкторской мысли. Даже военные эксперты считали, что замена в 60-70 годах В-2 новыми дизелями, была вызвана тем, что мотор устарел лишь с моральной точки зрения. По многим техническим параметрам он превосходил новинки.

Можно сравнить некоторые характеристики В-2 с современными двигателями, чтобы понять насколько он был прогрессивен для того времени. Запуск обеспечивался двумя способами: от ресивера со сжатым воздухом и электростартера, что обеспечивало повышенную “живучесть” двигателю танка Т-34. Четыре клапана на цилиндр повышали эффективность работы газораспределительного механизма. Блок цилиндров и картер были выполнены из алюминиевого сплава.

Сверхлегкий мотор выпускался в трех модификациях, отличавшихся мощностью: 375, 500, 600 л.с, для техники различного веса. Изменение мощности достигалось за счет форсирования - уменьшения камеры сгорания и повышения степени сжатия топливной смеси. Даже был выпущен мотор мощностью 850 л. с. На нем был применен турбонаддув от авиадвигателя АМ-38, после чего дизель был испытан на тяжелом танке КВ-3.

Уже в то время наметилась тенденция к разработке военных моторов, работающих на любом углеводородном топливе, что в условиях войны упрощает снабжение техники. Двигатель танка Т-34 мог работать как на солярке, так и на керосине.

Ненадежный дизель

Несмотря на требование наркома В. А. Малышева, дизель так и не стал надежным. Скорее всего, дело было не в недостатках конструкции, а в том, что производство, эвакуированное на ЧТЗ в Челябинске, нужно было разворачивать в огромной спешке. Материалы, которые требовались в соответствии со спецификациями, отсутствовали.

Два танка с двигателями В-2 были отправлены в Соединенные Штаты для изучения причин, приводящих к преждевременному выходу из строя. После проведения годовых испытаний Т-34 и КВ-1, было дано заключение, что воздушные фильтры совершенно не задерживают частицы пыли, и они проникают в двигатель, приводя к износу поршневой группы. Из-за недоработки технологии, масло, содержащееся в фильтре, вытекало через контактную сварку в корпусе. Пыль, вместо того, чтобы оседать в масле, беспрепятственно проникала в камеру сгорания.

На протяжении войны работа над надежностью двигателя танка Т-34 велась постоянно. В 1941 году моторы 4-го поколения едва могли отработать 150 моточасов, тогда как требовалось 300. К 1945 году срок службы двигателя смогли увеличить в 4 раза, а количество неисправностей сократилось с 26 до 9 на каждую тысячу километров.

Производственных мощностей ЧТЗ “Уралтрак” было недостаточно для военной промышленности. Поэтому было принято решение о строительстве заводов по выпуску двигателей в Барнауле и Свердловске. Они производили тот же самый В-2 и его модификации для установки не только на танки, но и на самоходные машины.

ЧТЗ “Уралтрак” также выпускал моторы для разнообразной техники: тяжелых танков серии КВ, легких танков БТ-7, тягачей тяжелой артиллерии “Ворошиловец”.

Танковый двигатель в мирной жизни

Карьера двигателя танка Т-34 не завершилась с окончанием войны. Доработка конструкции продолжалась. Она легла в основу для множества модификаций танковых V-образных дизельных двигателей. В-45, В-46, В-54, В-55 и др. - все они стали прямыми потомками В-2. У них была такая же V-образная, 12-цилиндровая концепция. Различные углеводородные смеси могли служить им топливом. Корпус выполнялся из алюминиевых сплавов и отличался легкостью.

Кроме этого, В-2 послужил прототипом для множества других моторов, которые не имели отношения к военной технике.

Гражданские суда “Москва” и “Москвич” получили такой же двигатель, какой стоял на танке Т-34, с небольшими изменениями. Эта модификация называлась Д12. Кроме этого, для речного транспорта выпускались дизели, которые представляли собой 6-ти цилиндровые половинки В-2.

Дизелем 1Д6 оснащались маневровые локомотивы ТГК-2, ТГМ-1, ТГМ-23. Всего этих агрегатов было выпущено свыше 10 тыс. единиц.

Карьерные самосвалы МАЗ получили дизель 1Д12. Мощность мотора составляла 400 л. с. при частоте вращения 1600 об/мин.

Интересно, что после доработок значительно вырос потенциал двигателя. Теперь назначенный моторесурс до капитального ремонта составлял 22 тыс. моточасов.

Характеристики и конструкция двигателя танка Т-34

Быстроходный, бескомпрессорный дизель В-2 имел водяное охлаждение. Блоки цилиндров располагались по отношению друг к другу под углом 60 градусов.

Работа мотора осуществлялась следующим образом:

1. Во время такта всасывания через открытые впускные клапаны подается атмосферный воздух.
2. Клапаны закрываются, и происходит такт сжатия. Давление воздуха увеличивается до 35 атм, а температура поднимается до 600 °C.
3. В конце такта сжатия через форсунку топливный насос подает топливо под давлением 200 атм, которое воспламеняется от высокой температуры.
4. Газы начинают резко расширяться, увеличивая давление до 90 атм. Происходит рабочий такт двигателя.
5. Выпускные клапаны открываются, и отработанные газы выбрасываются в выхлопную систему. Давление внутри камеры сгорания понижается до 3-4 атм.

Затем цикл повторяется.

Пусковой механизм

Способ запуска танкового двигателя отличался от гражданского. Помимо электрического стартера мощностью 15 л. с, была пневматическая система, состоящая из баллонов со сжатым воздухом. Во время работы танка, дизель нагнетал давление 150 атм. Затем, когда было нужно завестись, воздух через распределитель поступал прямо в камеры сгорания, заставляя вращаться коленчатый вал. Такая система обеспечивала запуск даже с отсутствующим аккумулятором.

Система смазки

Смазывался мотор авиационным маслом МК. Смазочная система имела 2 масляных бака. Дизель имел сухой картер. Это было сделано для того, чтобы в момент сильного крена танка на пересеченной местности, двигатель не переходил на масляное голодание. Рабочее давление в системе было 6 - 9 атм.

Система охлаждения

Силовой агрегат танка охлаждался при помощи двух радиаторов, температура которых достигала 105-107 °C. Вентилятор работал при помощи центробежного насоса, работающего от маховика двигателя.

Особенности топливной системы

Топливный насос высокого давления НК-1 изначально имел 2-режимный регулятор, который впоследствии был заменен на всережимный. ТНВД создавал давление топлива 200 атм. Фильтры грубой и тонкой очистки обеспечивали удаление механических примесей, содержащихся в топливе. Форсунки были закрытого типа.