Литературный конкурс «Письмо Тургеневу. О письме как жанре творческой работы

«Письма – зеркало души».

Урок – открытие по письмам Тургенева в 10 классе.

Цели урока:

Обучающие:

Знакомство с эпистолярным жанром;

Формирование представления о Тургеневе как неординарной личности в процессе изучения документального материала: фотографий и писем;

Воспитывающие:

Неожиданное и радостное открытие молодого писателя, попытка приблизить личность писателя к учащимся;

Воспитание коммуникабельного, гуманного, творческого человека;

Развивающие:

В процессе подготовительной работы к уроку способствовать отработке навыка поиска информации, написания сочинения-письма; совершенствование умения анализировать;

Умение работать в группе, размышлять по поводу увиденного и услышанного, отвечая на вопросы учителя, делать выводы и обобщения.

Коммуникативные: воспитание культуры речи, взаимоотношений, души.
Оборудование:

15карточек-текстов с отобранными фрагментами писем /ПСС, т.1; фотографии из альбома «Иван Сергеевич Тургенев в портретах, иллюстрациях, документах»; эпидиаскоп для изображения адресата; учебник Ю. В. Лебедева «Русская литература»10 класс, стр.77-85.

Предварительное домашнее задание.

Групповое задание:

Познакомиться с письмами, представить адресата, найти информацию, воспользовавшись дополнительной литературой;

Составить свой сборник «ключевых фраз», красивых оборотов по письмам;

Индивидуальное задание :

Вспомнить героев, пишущих письма (письмо как приём характеристики персонажа);

По материалам учебника приготовить сообщение, сделать вывод о раннем периоде жизни писателя, о дружбе с Белинским, о семье Виардо;

Придумать костюм, выучить письмо.

Эпиграфы к уроку:

… «Письма писателей - важный источник, представляющий большое и разностороннее значение для изучения личности и творчества их авторов, времени, в которое они жили, людей, которые их окружали и входили с ними в непосредственное общение». М.П.Алексеев.

к письмам:

«Что за прекрасная вещь - работа». И.С.Тургенев.

Ход урока.

Обращение к теме урока.

Вводное слово учителя.

Как это приятно получить загадочный конверт с письмом от близкого родного человека, устроиться удобно у камина, укутавшись в плед, и читать, предаваясь воспоминаниям и мечтам. Небольшой листок способен вызвать искренний эмоциональный отклик. Письма, фотографии, рисунки - это документы - они несут достоверную информацию (обращение к эпиграфу). Даже в художественные фильмы часто вводятся документальные кадры. Театр юного зрителя поставил пьесы Л. Малюгина о Чехове «Насмешливое моё счастье», Ю.Свирина о Пушкине «Болдинская осень», построенные на переписке. И идут они с успехом. По словам Г. Мопассана, «слово ослепляет и обманывает, потому что видишь, как оно сходит с губ, потому что губы нравятся, а глаза соблазняют. Но чёрные слова на белой бумаге – это душа нараспашку». Итак, попробуйте сформулировать тему нашего урока.

варианты: «Я вам пишу». Любви и дружбы талисман».

ПИСЬМО – ЗЕРКАЛО ДУШИ.

В наше время было принято писать на бумаге и пересылать в конверте, а сейчас можно отправить электронной почтой: пробежит оно по проводам и найдёт адресата с помощью чудо - машины – компьютера. У вас есть замечательная возможность научиться писать письма, познакомиться с эпистолярным наследием И.С. Тургенева и как бы душой соприкоснуться с личностью человека, оставившего в письмах часть своей жизни, проходившей на фоне жизни эпохи.

Сегодня вам предстоит услышать рассказ Тургенева о самом себе - в письмах - и сделать выводы о том, каким он был, когда писал их.

Перед нами 15 отобранных писем, ярко освещающих личность молодого Тургенева, написанных в1840-1850годы. Это 1-е десятилетие его самостоятельной жизни - пора напряжённой учебы, поиск своего места в жизни, начало творчества и в то же время юношеской увлечённости жизнью, друзьями, любовью.

Карточка-письмо № 1 М. А. Бакунину и А. П. Ефремову, 1840, Мариенбад.

1 индивидуальное задание.

Краткое сообщение о ранней молодости(1838-1841), о событиях личной жизни, об интересе к Шеллингу и Гегелю, о желании получить специальное образование в Берлинском университете, о посещении кружка русских студентов, возглавляемом светлой личностью Н. В. Станкевичем. Знаменитая « аннибаловская клятва » посвятить все силы борьбе за отмену крепостного права.

1группа учеников (на экране изображение 20-летнего Тургенева)

В словарь я выписала: «В Риме я нахожу Станкевича. Понимаешь ли ты переворот, или нет – начало развития моей души! Как я жадно внимал ему, я, предназначенный быть последним его товарищем, которого он посвящал в служение Истине своим примером. Поэзией своей жизни, своих речей! Станкевич! Тебе я обязан моим возрождением: ты протянул мне руку - и указал мне цель…- Я приехал в Берлин, предался науке - первые звёзды зажглись на моём небе – и, наконец, я узнал тебя, Бакунин».

Это письмо написано очень молодым искренним человеком, восторженно относящимся Михаилу и его братьям - Алексею и Александру. Вероятно, ставшими настоящими друзьями. До встречи с ними он признается в робости, смутных мыслях, а после – в обретении высокой цели. Через несколько лет Тургенев напишет роман «Рудин». В образе главного героя романа ему хотелось воплотить черты внешнего и внутреннего облика друга юности – Михаила Бакунина.

В следующем письме он с удовольствием рассказывает друзьям о том, как в детстве пристрастился к русским книгам.

Карточка-письмо № 2.

Ученик в костюме 19 века читает его наизусть, стараясь передать интонации сценического образа.

«У нас в деревне был огромный дом. Нам, детям, казался он тогда целым городом. В нашей части стояли запылённые шкафы домашней работы чёрной краски с стеклянными дверцами: там хранились груды книг 70-х годов, в бурых переплётах, кверху ногами, боком, плашмя, связанных бечевками, покрытых пылью и вонявших мышами. Мне было лет 8 или 9. я сговорился с одним из наших людей даже стихоплётом, порыться в заветных шкафах. Дело было ночью; мы взломали замок, и я, став на его плечи, исцарапавши себе руки до крови, достал две громады: одну он тотчас унёс к себе - а я другую спрятал под лестницу и с биением сердца ожидал утра… Мы с Леоном уходили каждый день в сад, в беседку на берегу пруда и там читали – и как читали! Или правильнее: он читал – и как читал! Сперва каждый стих скороговоркой так себе начерно; потом с ударением, с напряжением и с чувством - набело. Немного пёстро - но приятно. Я слушал - мало! – внимал – мало! Обращался весь в слух – мало! – и классически: пожирал – всё мало! Давился – хорошо».

Во-первых, меня удивило отношение 8-летних ребятишек к старым книгам, как к заветному кладу, который надо было открывать именно ночью! Во-вторых, с каким трепетом, в три подхода читал Леон. В-третьих, стилистика: употребление просторечного слова «сперва», длинных, сложных, неполных предложений, выражение «с стеклянными», вместо современного «со стеклянными». Это говорит об эмоциях, и влиянии на речь «барчонка» крестьянских ребят, с которыми так любил играть в детстве Тургенев.

В словарь я выписал выражение «с биением сердца», «обращался весь в слух».

Обратите, ребята, внимание, как тонко писатель чувствует русский язык, как перебирает синонимы к глаголу «слушать», пока не находит удовлетворяющее его выражение. «Слушал – внимал - обращался весь в слух – пожирал - глотал-давился».

(Градация)

2 группа учеников.

Карточка №3. Письмо Бакуниным, 1842 из Петербурга.

В 1841 году Тургенев вернулся в Россию. Сначала он хотел занять кафедру философии и успешно выдержал магистерский экзамен.

Меня чрезвычайно заинтересовало письмо о подготовке к экзамену. Оно написано живо, с юмором («Лейбниц у меня урчит ещё в желудке» (метонимия ). Писал его человек, которому ничто человеческое не чуждо, он так занят, что пишет письмо «для отдыха» - и он становится ближе и понятнее. Оказывается, тогда были в моде волтеровские кресла, с обилием подушек (кстати, сейчас это входит в моду), по утрам пили чай с кренделями.

Красивое предложение: «Я блаженствую и с трепетным, тайным, восторженным удовольствием наслаждаюсь уединеньем – и работаю – много работаю».

Карточка № 4.

А сообщение в следующем письме о работе над поэмой и стихами, несмотря на экзаменационную занятость, заставило нас удивиться. Надо быть либо вундеркиндом, либо очень трудолюбивым, либо очень любить своих друзей, чтобы одновременно с подготовкой сочинять стихи-посвящения Алексею Бакунину и Татьяне Александровне. Мне понравились простое обращение и слова благодарности за письмо. «Изустный» экзамен – так, наверно, звучало «устный» экзамен.

2 индивидуальное задание.

Несмотря на то, что экзамены сданы успешно, сделать учёную карьеру Тургенев не захотел, а приступил к проекту освобождения крестьян - по сути, служба отвечала «аннибаловской клятве». В1843 году, оставшимся навсегда памятным, произошли два замечательных знакомства, переросших в искреннюю дружбу, с идейным вдохновителем будущих «Записок охотника» В.Г.Белинским и 22летней певицей, приехавшей в Петербург с итальянской оперой, Полиной Виардо-Гарсия. С огромным успехом она выступала в городах Европы. Завоевала признание светил музыкального мира. Поэты посвящали ей стихи. Писатели восторженно говорили о её бархатном голосе, русские зрители сразу оценили бурную страстность и артистическое мастерство. Тургенев тоже был покорён её талантом. Не пропускал спектаклей.1ноября – день, в который состоялось знакомство, навсегда остался для него незабываемым.

Демонстрируется портрет Тургенева работы Лами, портрет Полины Виардо.

Карточка№5.

30 апреля 1845 года мать Тургенева Варвара Петровна писала из Москвы: «Иван уехал отсюда дней на 5 с итальянцами, располагает ехать за границу ». Мы видим частые его переезды: Германия, Голландия, Париж, Куртавнель… и снова Петербург.

С юношеских лет до последних дней жизни Тургенев остался верен этому чувству, многое принеся ему в жертву…Глубокую привязанность нельзя назвать обыкновенной влюблённостью. Его привлекали редкое богатство её натуры, блестящий ум, начитанность, внутренняя тонкость и восприимчивость.

3 группа учащихся.

Карточка № 6 . . Полине Виардо, 1846, Петербург.

«пишу Вам накануне отъезда в деревню…Собираюсь провести 4 месяца в полнейшем уединении, среди степей, которые я так люблю. Беру с собой несколько хороших книг; надеюсь, что воспоминания, планы насчёт будущего, труд и охота помогут мне довольно приятно провести время. Смею думать, что вы не забудете сообщать мне время от времени, что у вас делается. Будьте здоровы и

счастливы, насколько возможно. Работайте много и думайте немножко о тех, кто вас любит.… Вот уже скоро 3 месяца, как вы уехали,…сколько остаётся ещё до вашего возвращения?.. Вернётесь ли вы?.. Прощайте пока. Возвращайтесь к нам такой же, какой уехали… Здесь вы найдете всё так же, как вы оставили. Итак, до свидания, рано или поздно. Весь Ваш И.Тургенев».

Я думаю, эти письма лучше всяких объяснений отношения Тургенева к Полине Виардо. Исполненные нежной любви, грустью разлуки, проникнутые заботой о здоровье и счастье любимой. Он умеет справиться с чувствами, он восхищённо пишет о блаженстве уединенного размышления, тихого чтения у камина, радости труда и охоты. Это не только интересно как история жизни замечательного человека, но близко нам, юным, которых волнуют подобные вопросы. Кстати, Базаров и от несчастной любви лечится работой: ставит опыты, наблюдает, исследует. Мне понравилось предложение: «работайте много и думайте о тех, кто вас любит».

Карточка № 7.

«По всей вероятности, я буду иметь счастье увидать вас около половины января будущего года…Я был очень занят всё это время, занят и до сих пор благодаря нашему новому журналу. Но я постараюсь устроиться так, чтобы можно выехать из Петербурга с наступлением нового года. Потому и работаю изо всех сил. Я взял на себя некоторые обязательства, хочу их выполнить и выполню. А в конце этих 2 месяцев упорной работы мне видится масса очаровательных вещей, ожидающих меня и придающих мне бодрость. Ведь какая превосходная вещь – уже одна возможность сказать вам до свидания!

Преданный вам И.Тургенев».

В этом письме Тургенев – ответственный человек, он сообщает о работе настойчивой, вдумчивой, напряжённой. Очень подкупает трогательная преданность, переданная фразой: я буду иметь счастье, превосходная вещь – сказать вам до свиданья.

4 группа учащихся анализирует карточки № 8,9,10,11.

Адресат этих писем – В.Г.Белинский, с ревнивой и трогательной заботой следивший за становлением писательского таланта Тургенева. Читая их, мы видим внимательное и заботливое отношение к больному Белинскому. И конечно, он никак не думал – не гадал, что Белинский умрёт таким молодым.

(На экране - демонстрация портрета) написаны они в Берлине, Куртавнель и Париже, где писатель был свидетелем трагических июльских дней французской революции 1848 года.

В письме №8 я подчеркнул слова, передающие личную боль и готовность помочь: опечалило, берегите себя, убедительно прошу не церемониться со мной… - В письме № 9 Иван Сергеевич предлагает Белинскому остановиться у него на квартире, показаться знаменитому доктору и вместе ехать в Силезию.

10 письмо вообще замечательно, полно искреннего желания здоровья другу, почитания семьи, сердечности в дружбе. Постоянный труд сопутствует молодому писателю: драма, стихи, статьи для журналов, поэма, очерки и рассказы из «Записок охотника». Я выделила для словарика обращение – любезный Белинский, предложение сочувствия – хорошее известие об Вас, меня обрадует. Особенно запомнилось предложение, которое возьму у Тургенева за принцип

жизни, и всем посоветую. «Любить людей хороших умею и надолго к ним привязываюсь».

Учитель. - Прочтите 11 письмо. Какое оно по настроению? Почему его приятнее получить больному?

Это шутливое письмо написано одарённым, остроумным человеком. Белинского он назвал «отец и командир». Журналы «Современника» они читают с жадностью, стихотворение Некрасова «Еду ли ночью по улице тёмной» его « с ума свело» и т.д. Оно вызывает улыбку, чувство сопричастности. Юмор и остроумие всегда ценится и помогает настроиться позитивно.

Умница. Меня радует ваше восприятие писем Тургенева: то серьёзных, то шутливых, то весёлых и даже озорных, то восторженных, то исполненных любви и заботы, но всегда изящных. Подробности занятий писателя, его рабочие планы и их осущесление составляют содержание писем – это то, чем живёт его душа. Мы чувствуем любовь к Родине в его радости за успехи родной литературы. Литературный труд – это постоянное напряжение всех сил талантливого человека, вся его жизнь, его радость. Во всех письмах Тургенев сообщает о работе. Подтвердите цитатами из своих карточек и сделайте вывод.

Ученики: «нам надо будет работать усердно в течение зимы»;

«О, блаженство, блаженство уединённой, неторопливой работы»;

«Надеюсь, что труд и охота помогут мне приятно провести время»;

«никогда ещё мысли не приходили ко мне в таком изобилии»;

«работаю изо всех сил».

Итак, перед нами писатель – труженик.

Учитель. Эпиграфом к уроку, по-моему, очень подходят слова из письма к Полине Виардо. Какие вы думаете?

Из письма 1847 года из Парижа.

«Что за прекрасная вещь – работа».

5 группа учащихся.

Карточка № 12 и 13.

Эти письма к Полине Виардо показывают Тургенева в момент творческого подъёма в работе над «Записками охотника». Даже здесь он использует художественный образ бедняка-трактирщика, которого застигает лавина гостей, рассказывая о себе и писательских идеях. Ярко, шумно начинается письмо, в котором он радуется невероятному успеху актрисы в Германии. Здесь же встречается подтверждение необыкновенных способностей Тургенева к языкам: он учится говорить по-испански.

6 группа.

Карточка №14. А.И.Герцену, 1850, Париж.

«Я приехал из деревни, любезный Александр, час спустя после твоего отъезда – ты можешь себе представить, как мне было это досадно – я бы так был рад ещё раз с тобой повидаться перед возвращением в Россию. – Да, брат, я возвращаюсь; все вещи мои уложены, и послезавтра я покидаю Париж и через неделю, в будущую субботу сажусь на пароход в Штеттине. - Ты можешь быть уверен, что все твои

письма и бумаги будут мною доставлены в целости. Я исполню все свои обещания; буду высылать тебе книги и журналы…

Прощай, милый Герцен; желаю тебе всех возможных благ; я от твоего имени обниму всех твоих друзей – мы много будем говорить о тебе с ними.… Будь здоров и действуй по возможности.… Ещё раз обнимаю тебя и остаюсь твой И. Тургенев».

Ученик. – Письмо свидетельствует о хороших дружеских отношениях. Оказывается, Тургенев не только вёл переписку с Герценом. Обещание перевезти через границу его бумаги и исполнить в России его поручения прибавляют ещё один штрих к нравственному облику Тургенева. Какое огромное количество писем было написано им за его долгую жизнь. 15 томов. И письма – это была единственная связь с друзьями, которых он никогда не забывал.

Учитель. – Зачем люди пишут друг другу письма? Во-первых, наверное, потому, что переписка – это второй способ общения между людьми, а во-вторых, в письме можно написать словами или сказать, глядя человеку в глаза. Письмо несет в себе те чувства и мысли, которые испытывает человек. Мне кажется, письмо является частичкой его души. В нём человек полностью открывается, поэтому письмо называют « ЗЕРКАЛОМ ДУШИ». Я просила вас побеседовать с родителями, не сохранились ли у них письма. Расскажите.

Мой отец до сих пор переписывается со своим «служаком» из Прибалтики. В основном, это информация об экономических проблемах, о положении русских. Но такой искренности, как в письмах Тургенева, конечно, нет.

Я прочитала письмо, которое папа написал маме ещё с армии. В нём чувства и мысли, что невозможно передать словами.

А я представила себя на месте Татьяны Лариной. Я бы ни за что не написала такого письма Онегину, но понимаю её, сочувствую ей, хотя, думаю, что к жизни надо относиться проще, как Ольга. И уж совсем не представляю, как юноша 21 века напишет письмо, подобное Онегинскому.

А я прочитала письма пятиклассников, которые они писали на уроке развития речи. Как беден их язык: штампы, употребление слов в неправильном значении, незаконченные предложения.

Учитель.- Но хорошо то, что они открыты и откровенны. Значит, постигая законы этого жанра, надо учиться писать добрые письма.

В 6 классе мы с ребятами придумали очень интересное домашнее задание: написать письма персонажам повести А.С.Пушкина «Капитанская дочка», соблюдая стиль времени. Получились весьма хорошие творческие работы. Одно из них перед вами.

Уважаемый Андрей Гаврилович!

С наилучшими пожеланиями к Вам ваш доброжелатель Артем Газизянов. За время знакомства с Вами я в Вас не разочаровался. И для вашего же блага я хочу сообщить вам следующее о вашем соседе Троекурове: ваши проблемы в взаимоотношениях с ним могут привести к тяжелым последствиям. Это богатый знатный барин, которого боятся все соседи и во всем ему угождают. Троекуров очень жестокий человек и беспощадный также по отношению к крепостным. Ваше столкновение может быть причиной взрыва среди крестьян. Суд также может быть подкуплен властью Троекурова и присудит ваше имение ему. Но ваши крестьяне очень преданы Вам и вряд ли захотят служить ему. Я слышал разговоры среди сельчан: "Во владение Кириллу Петровичу! Господь упаси и избави. У него, часом и своим плохо приходится, а достанутся чужие, так он с них не только шкурку, да и мясо-то отдерет...". Вы, знаете ли, что крепостной народ требует мести и жаждет расправы? Сейчас наступили такие времена, когда люди были готовы на все, чтобы навсегда покончить со своим рабским существованием. Крестьяне могут стать разбойниками, которые будут грабить, и сжигать помещичьи усадьбы. Да, это жестоко, но другого выхода у них нет. Ведь это была борьба за правое дело, они хотят настоящей жизни, а не жалкого существования под свист кнута и розог. И предвидя все это, я хочу Вас попросить, чтобы Вы не сорились с ним, будьте боле терпимы с ним. А теперь я благодарен Вам за то, что вы прочли мое письмо.

Ваш доброжелатель Артем.
Вашим домашним заданием будет творческая работа: пользуясь словариками, написать 1) «Письмо И.С.Тургеневу» 2) «Письмо другу». 3) «Письмо любимому человеку».

Ребята, посмотрите на этот рисунок. Он удивительно подходит к следующему письму и мягким, задумчивым выражением лица и тем, что сделан Полиной Виардо.

Я прочту вам это чудесное письмо, написанное в 1850 году.

Как трогательны слова писателя о полной истинной прелести дружбе! «Дорогая моя, хорошая м-ме Виардо, любимая, лучшая госпожа. Как вы поживаете? Дебютировали ли Вы уже? Часто ли думаете обо мне? Нет дня, когда дорогое мне воспоминание о Вас не приходило бы на ум сотни раз; нет ночи, когда бы я не видел Вас во сне. Теперь в разлуке, я чувствую больше чем когда – нибудь силу уз, скрепляющих меня с Вами и Вашей семьёй; я счастлив, что пользуюсь Вашей симпатией, и грустен оттого, что так далеко от Вас!..».

Заканчиваем урок самыми лучшими словами Тургенева: «Я ничего не видел на свете лучше Вас. Встретить Вас на своём пути было величайшим счастьем моей жизни, моя преданность и благодарность не имеют границ и умрут только вместе со мною». Как бы душа изливается в них, и радость встречи в письме выражается монологе, посвящённом возлюбленной, которой он должен быть всего лишь другом. Вот благородство! Вот удивительная сила благородства!

Итог. Урок окончен. Что нового узнали вы о Тургеневе сегодня? Понравился вам урок? Оцените свой труд.

Для меня сегодня урок стал открытием. Тургенев предстал молодым, жизнерадостным, увлекающимся, сердечным в дружбе.

Добавлю: одарённый и трудолюбивый, широко образованный и остроумный. Мне понравилось, что мы много работали, но не устали. Работать в группе – ответственно, не спросишь, п. ч. у всех разное задание. И хочется выступить лучше. Ребята красиво читали письма наизусть.

Жизнь, прожитая писателем, очень интересна. Следовательно, чтобы узнать о нём больше, нужно читать, много и вдумчиво.

Мне кажется, получать такие письма, любить такого человека и быть любимой – это счастье.
Спасибо за урок.

С сочинением по этой теме ученица Купцова Мария участвовала в республиканском конкурсе творческих работ. На районном этапе заняла 1 место в номинации «Литературно- историческое исследование». Приложение №1

Цели: показать композиционные и художественные возможности жанра письма на примере писем И.С. Тургенева и дать возможность учащимся попробовать силы в этом жанре; учить овладевать умением творчески выражать мысли и описываемые события, отношение к ним; раскрывать внутренний мир ученика, характер взаимодействий с другими людьми пробудить интерес к личности и творчеству писателя, обращая внимание на лексическое и стилевое богатство речи писателя, на его трудоспособность, трудолюбие и духовную культуру.

Оборудование:

• Подборка произведений, написанных в жанре писем.
• 1 том писем. Полное собрание сочинений и писем, АНССР, 1961 Письма: №
• 25, 26, 36, 38, 52, 55, 58, 62, 63, 66, 68, 69, 72, 126, 133.
• И.С. Тургенев в портретах, иллюстрациях, документах.
• Памятка "Письмо как жанр творческой работы"
• Развёрнутые листы у учащихся.
• Распечатки писем Тургенева к Бакуниным, В.Г.Белинскому, П. Виардо, А.И. Герцену.

Оформление на доске: Ты хочешь, милый друг, узнать мои мечты, желанья, цели...

А.С. Пушкин Письма писателей - важный источник, представляющий большое и разностороннее значение для изучения личности и творчества их авторов, времени, в которое они жили, людей, которые их окружали и входили с ними в непосредственное общение.

М.П. Алексеев. Письма И.С. Тургенева. Умение творить словом, воплощать в художественный образ свои мысли, чувства, переживания нужно не только писателю, но и каждому культурному человеку.

В.И. Сухомлинский Ход урока

1. Ученик читает строчки из письма Тургенева Полине Виардо: "...Каждое ваше письмо перечитывается по десяти раз - всегда же два раза подряд вслух... А затем проглотивши его целиком, мы начинаем его пощипывать то там, то сям, аппетит приходит за едой, и мы начинаем сызнова".

2. Объявление темы, целей урока

3. Краткая справка о подобранной литературе, чтение и разбор эпиграфов. 4.Выступление ученицы о литературных произведениях, написанных в жанре писем.

(А.С. Пушкин "Евгений Онегин", Ф. Достоевский - письма Раскольниковой сыну, Л.Н. Толстой "Война и мир" - Н. Ростова, А. Болконского - отцу, письма И. Обломова Ольге Ильинской, поэтические письма С.Есенина "Письмо матери", "Письмо Шуре", "Стансы",

В. Маяковский "Письмо Татьяне Яковлевне из Парижа","Письмо т. Кострову о сущности любви", "Письмо в XXX век"

Р. Рождественского, письма с фронта - К. Симонов "Жди меня" и др.),

4. Слово учителя

Ребята, тема нашего урока эпистолярное сочинение, т.е. воображаемое письмо. Оно может быть написано другу, учителю, читателю и даже автору писем - И.С. Тургеневу. Напомню эпистолярная литература (от лат. epistola -письмо, переписка) - это повести, очерки, романы, написанные в форме писем. Таков роман в письмах Жан-Жака Руссо "Юлия", или новая Элоиза, роман Ф. М. Достоевского "Бедные люди" и др.

Известно много произведений, созданных на документальном материале, в частности, на письмах и фотографиях. Интерес к произведениям такого рода велик: они несут достоверную информацию. Подлинность события вызывает Р1скренний эмоциональный отклик у читателя, зрителя, слушателя. Возникает духовное соприкосновение с личным человека, оставившего в письмах часть своей жизни, эпохи. Спектакли по письмам лейтенанта Шмидта "После казни прошу...", "Милый обманщик" - Бернарда Шоу - по его переписке, пьеса Л. Малюгина о Чехове "Насмешливое моё счастье" - на письмах Чехова и его близких, по переписке Пушкина "Болдинская осень" и др.

Кого видите в этот момент перед своим мысленным взором, с кем ведёте диалог?

Чьми глазами стремитесь прочесть своё творение, чтобы получить представление о собственных достоинствах и недостатках в обсуждаемых вопросах?

Что значит быть предельно откровенным с адресатом? 7. Оформление записей учащихся на двойных листах по следующей таблице:

Примечание: содержание отобранного материала из писем и оформление работы будут оценены отдельно.

5. Выбор учащимися адресата (учителю, другу, читателю, автору) - краткий комментарий учителя. Работа учащихся с письмами, (письма зачитываются вслух учителем и учениками)

Начинаем урок с писем к Михаилу Бакунину и его братьям - Алексею и Александру (1842 г., Петербург № 36,38)

Как относился Тургенев к Станкевичу и Бакунину? (запись выдержки из письма)

Какое отношение Тургенева к русским книгам? ("Я слушал - мало! внимал -мало! обращался весь в слух - мало! - и классически: пожирал - всё мало! глотал - всё ещё мало! давился - хорошо.") Какие синонимы Тургенев использует в этом высказывании?

Во время подготовки к экзамену по философии чем занимается писатель? (...работаю, много работаю", "вчера съел за один присест Декарта, Спинозу и Лейбница, Лейбниц у меня ещё бурчит в желудке - а я себе на здоровье скушал Канта - и принялся за Фихте"; "Искушение" пишется урывками, по ночам - однако готово более половины"; написал я стихотворение "Зимняя прогулка", и другое, посвященное Татьяне Андреевне").

Как написано письмо? (Живо, с юмором, заставляет удивляться таланту и огромному трудолюбию молодого Тургенева). (Ученики дальше заполняют таблицу самостоятельно). - А сейчас несколько писем Полине Виардо.

(Показываются портреты Тургенева (Ламе) и П. Виардо (Брюллов) 1846, 1850, 1847, Петербург, Париж №72,69,55,133,58.

Какие чувства испытывает Тургенев к этой женщине? Какова Полина- в глазах Тургенева? Какой тон повествования в письмах? (Глубокая любовь, испытывает радость встречи в письме с возлюбленной, которой он должен быть всего лишь другом. Вот удивительная сила благородства! Жизнь прожил рядом с нею, стал лучшим другом семьи, не пал духом от безответной любви. "Встретить вас на своём пути - было величайшим счастьем моей жизни".)

(отводится несколько минут для заполнения таблицы) -Письмо В.Г. Белинскому, 1847, Берлин, Париж № 62,63,66,68

Какую заботу проявляет он к Белинскому? Что пишет о работе? ("Опечалило меня то, что ваше здоровье опять расклеилось", "всякое хорошее известие от Вас меня обрадует"). Тургенев называл Белинского отцом и командиром и, как бы отчитываясь о своей работе, пишет: "Я работаю усердно, ей-богу. А "Современника" читаем с волчьей жадностью) Тургенев заботился и беспокоился о здоровье Белинского и, конечно, не думал, что он умрёт таким молодым. (Письмо А.И. Герцену, 1850, Париж №126).

Как характеризует Тургенева знакомство с политическим эмигрантом? (Письмо свидетельствует о хороших, дружеских отношениях. Обещание

перевезти через границу его бумаги и исполнить в России его поручение, пожелание ему "действовать по возможности" прибавляют ещё один штрих нравственному облику Тургенева).

6. Подведение итогов.

Итак, каким же был И.С. Тургенев в этот период? Перед вами прошло одно десятилетие из жизни великого писателя. Вы узнали о разных душевных проявлениях Тургенева. Проследили, как создавалось основное произведение этих лет и первое "значительное" - "Записки охотника. Отметили частые переезды. Почувствовали искреннюю любовь к Полине Виардо. В письмах прозвучали имена друзей, были названы его произведения, посмотрели фотографии этого периода.

В письмах этого десятилетия Тургенев предстаёт жизнерадостным, немного восторженным, увлекающимся, сердечным в дружбе, одарённым и трудолюбивым, широко образованным и остроумным человеком. Читая их, мы видим дружбу с Бакуниным, Станкевичем, Белинским, Герценом. Постоянный труд направлен на написании драмы, стихов, статей, поэмы, очерков и рассказов из "Записок охотника". Читая письма, мы чувствуем огромную любовь Тургенева к родной литературе, языку. Его стремление к дальнейшему образованию и самообразованию огромно (магистерский экзамен, изучение языков: древних и испанского, музыка, чтение).

Очень подкупает юмор в письмах. Его письма к друзьям весёлые и даже озорные. Разный стиль писем в зависимости от адресатов, его письма просты и неповторимы. Мы прочитали только несколько писем. А сколько их было! 15 томов писем - это великий труд.

Выставление оценок учащимся за активную работу на уроке.

Задание на дом: написать сочинение по заданной теме.

Примерные сочинения учащихся по прочитанным письмам И.С. Тургенева

Светланка, привет!

А может быть так: "Милая моя, хорошая m-sell Апрелкина, theurste, liebeste, beste Madchen, как вы поживаете?" Удивлена?! Объясню. Так обращался в своих письмах И.С. Тургенев к своей любимой женщине Полине Виардо. Как кстати твоё письмо! Я всё больше и больше убеждаюсь в том, что тебе действительно нужно поступать на филфак. С упоением и несколько раз прочитано твоё письмо. Как просто и убедительно ты написала о том, почему излюбленным местом для И. Обломова был диван. Представляешь, нам задали сочинение-письмо по письмам И.С. Тургенева (I 840-1850). Тебе, наверное, тоже будет интересно узнать об этом мало известном периоде жизни молодого, только начинающего писать Тургенева. Какое огромное количество писем было написано им за его долгую жизнь. 15 томов - это великий труд. Много писем, и все разные, из разных уголков земли, интересные, адресованные различным людям. Из прочитанных писем на уроке мы узнали не только о жизни писателя, но и его настроениях, мнениях, о кропотливой его работе над произведениями. Как-то по-новому он открылся для меня. Письма помогли мне убедиться в том, что это очень умный, талантливый, умеющий дорожить дружбой и ценить её, любить нежно и беззаветно, ни на что не рассчитывая. Светик, поймала себя на мысли, что я узнала себя в Тургеневе. Мне тоже часто хочется забавно пошутить или "поостроумничать". Вслушайся, как он пишет: "...вчера съел за один присест Декарта, Спинозу и Лейбница, Лейбниц у меня ещё бурчит в желудке - а я себе на здоровье скушал Канта и принялся за Фихте: но этот человек несколько чёрств, и поэтому я, для отдыха, - пишу к вам письмо". (А. и Алекс. Бакуниным, 1842, Петербург). Поражаюсь, какой широкий круг чтения! И всё это прочитано им как бы шутя. Горячность и жизнерадостность высказывает он, описывая Бакунину свои мечты о работе вместе, работе, приносящей наслаждение. Письма к Бакуниным лёгкие и простодушные.

Совсем по-другому пишет Тургенев к Белинскому, своему ближайшему другу и наставнику. Эти письма проникнуты глубочайшим уважением: и заботой к великому критику. Он хочет вселить в Белинского веру в скорое выздоровление.

Исполненные нежной любви и преклонения перед талантом певицы письма Тургенева к Полине Виардо. Интересно, что муж Полины тоже дружил с ним. Тургенев вовсе не пытается говорить о любви громкими фразами. У него всё получалось просто и неповторимо.

Оказывается, Тургенев вёл переписку с Герценом: - политическим эмигрантом. Обещал прислать все необходимые книги, газеты и журналы.

Будущий филолог, Светлана Николаевна! Известнейшее произведение "Записки охотника" начато в эти годы. А я как-то и не

задумывалась, что оно создавалось, когда он был молодым писателем.

А как он умел сказать! "Встретить вас на своём пути - было величайшим счастьем моей жизни", "я работал усиленно: никогда ещё мысли не приходили ко мне в таком изобилии; они являлись целыми дюжинами", "Что за прекрасная вещь - работа". Слов мало, а как о многом сказано: об удивительной любви, благородстве к Полине Виардо, огромном трудолюбии и таланте, поистине гигантской неутомимости в овладении науками. Из тургеневских писем узнала о новых чертах его характера. Он отмечает испытываемое счастье работы, пишет о блаженстве уединённого размышления, тихого чтения у камина, о жажде чтения и большой тяге к самообразованию.

Света, у Тургенева я многому научилась. Благодаря ему, я учусь в своём дневнике искренней излагать мысли. И сделала для себя вывод: буду читать письма писателя. Надеюсь, не пожалею об этом. Поймала себя на мысли: Тургенев стал мне близок и более понятен.

Милая подруга! Что ты думаешь по этому поводу? Пиши. Жду всегда твоих писем с нетерпением.

P.S. Завтра решила сходить в библиотеку: посидеть часика два там и почитать переписку Тургенева с Полиной Виардо.

Добрый день, дружище!

Очень рада твоему письму. Пришла только что из школы, сразу взялась за чтение моей небольшой корреспонденции. Я получаю письма не так уж часто. На твои письма я стараюсь дать сразу ответ. Мне было приятно твоё мнение о моём решении - взяться за учёбу. К глубокому моему огорчению, понять меня, как ты, никто не смог (или не пожелал). Спасибо за поддержку. Это придаст силы, чтобы заняться самообразованием и более внимательным и тщательным изучением предметов. Слава, ты интересный собеседник, и я бы сказала, удивительный. Вот поэтому поделюсь своими впечатлениями об уроке по письмам И. С. Тургенева (1840-1850). До этого момента я относилась к нему без всякого восхищения, а познакомившись с письмами, он стал мне более симпатичен. Представляешь, им написано писем за всю жизнь столько, что это составляет 15 томов.

Не все письма, конечно, этого периода мною прочитаны. Но те, что были озвучены в классе, меня поразили. Вот некоторые строчки из его письма Полине Виардо: "Всю эту неделю я почти не выходил из дома; я работал усиленно: никогда ещё мысли не приходили ко мне в таком изобилии; они являлись целыми дюжинами". Вот это трудоспособность! А я часто жалею себя, приходя из школы, трачу бесцельно время. Включаю музыку, но зачем -не понимаю или просто иду потусоваться с ребятами в бар. Сколько времени уже потеряно зря!

Для меня Тургенев сегодня открылся совеем по-иному. Многому можно у него поучиться.

А какая, оказывается, сильная его любовь была к Полине Виардо. Уверена, эта женщина сыграла огромную роль в его жизни и творчестве. Тургенев пишет в очередном письме Полине: "Я ничего не видел на свете лучше вас, что встретить вас на своём пути - было величайшим счастьем моей жизни".

Невероятно, но Тургенев уже в эти годы умел ценить любовь и дружбу, труд и дорожить всем этим. Трогает его забота к В. Г. Белинскому, когда тот болен. Не страшась, что Герцен - политический эмигрант, помогает ему. Братьям Бакуниным письма полны откровением и восторгом. Из писем я узнала: Тургенев - талантище и великий трудяга. Опять обращусь к цитате из письма: "Я слушал - мало! внимал - мало! обращался весь в слух - мало! -и классически: пожирал - всё мало! глотал - всё ещё мало! давился - хорошо". Как чувствует при этом он язык! К слову "слушать" столько синонимов!

До свидания. Лена.

"О письме как жанре творческой работы"

Обращение к адресату.

Мысленный диалог адресанта с адресатом.

Выражение своих впечатлений и мыслей по определённому поводу (и в связи с ним).

Стиль художественный с элементами разговорного.

Ведущие стилевые черты: образность, разговорность, афористичность, эмоциональность, экспрессивность.

Вывод, заключение, обращение к адресату.

P.S. - (постскриптум) дополнительное сообщение о чём-то важном, о котором упоминается в основной части.

Письма

Многие из писательских дружеских писем первой половины XIX в. в силу особых условий русской исторической жизни могли приобретать также особое общественно-политическое звучание: они превращались порой в красноречивые и содержательные политические памфлеты, в своеобразное, ничем не стесняемое "исповедание веры", в изложение целой системы взглядов, философских убеждений, прокламировали их социально-политические воззрения, надежды, прогнозы. Это прежде всего некоторые письма декабристов, рассчитанные на узкий круг читателей-единомышленников или противников (например, критико-полемические письма М.Ф. Орлова 1819-1820 гг. к Д.П. Бутурлину, реакционному историку), "Философические письма" П.Я. Чаадаева, отразившие духовный кризис дворянской интеллигенции после восстания декабристов, еще позднее -- такой прославленный в истории русской общественной мысли социально-политический трактат, как письмо Белинского к Гоголю, служившее ответом на гоголевскую "Переписку с друзьями"; характерно, что эта "Переписка" - плод заблуждений и ошибок смятенного духа автора, дошедшего до проповеди обскурантизма,- в жанровом отношении восходила к "эпистолярной" форме дидактического трактата, поучения, пастырского увещания. А наряду с одобренными цензурой письмами Гоголя и презревшим ее мстительность ответным письмом на них Белинского в русском обществе стало звучать, всё громче и призывнее, вольное слово писем Герцена, одного из признанных европейских мастеров программного пропагандистского политического письма, с призывами к разуму и совести и требованиями революционного дела.

Все перечисленные явления русской эпистолярной литературы, несмотря на глубокие идейные различия важнейших ее памятников, свидетельствуют о той особой и выдающейся роли, которую письмо играло в первой половине XIX в. Различным его видам и формам было обеспечено заметное и почетное место в истории русской мысли и литературного развития. В этот период письмо прошло у нас все стадии своей эволюции как самостоятельного литературного жанра, испробовало различные пути своего применения и стилистической обработки, звучало во всех регистрах человеческих голосов и в разных вариантах своей социальной обусловленности и общественных функций. Всё это было хорошо известно Тургеневу. Литературная деятельность его началась еще в то время, когда эпистолярный жанр пользовался популярностью у читателей, культ "дружеского письма" был широко распространен за пределами писательских кругов, а прочно установившаяся эпистолярная традиция содействовала выработке у каждого литератора навыков к писанию писем различных видов и назначения. На глазах Тургенева создавались прославленные впоследствии произведения эпистолярного жанра; он внимательно изучал лучшие его образцы, относящиеся как к прошлому, так и к настоящему русской и западноевропейских литератур.

Нам кажется интересным отметить, что И.С. Тургенев в течение всей жизни был очень увлечен эпистолярной литературой. Так, знакомясь с литературным наследием древнего Рима, Тургенев "крайне интересовался" "Письмами" Цицерона. Е.М. Феоктистов вспоминает, что, с увлечением читая "Письма" Цицерона, Тургенев по вечерам сообщал друзьям свои впечатления об этой книге "с обычным своим остроумием и блеском" Тургеневский сборник / Под ред. А. Ф. Кони. Пб., 1921. Он прекрасно знал французскую эпистолярную литературу XVIII в. (хороший подбор этих книг хранился в библиотеке в селе Спасском); в частности, он восторгался последним неотправленным письмом г-жи Ролан к Робеспьеру, опубликованным в ее мемуарах, называл это письмо "настоящим шедевром" (письмо к Л. и П. Виардо от 18(30) сентября 1850 г.). Столь же основательным было его знакомство с эпистолярными памятниками английской литературы - от писавшихся для печати "Писем леди Монтегью" (он приводит большую выписку отсюда в письме к П. Виардо от 28 июля (9 августа) 1849 г.) и романов Ричардсона до житейских писем Байрона, изданных Т. Муром. Немецкая литература, в которой эпистолярный жанр был представлен широко и разнообразно, также не была обойдена Тургеневым. Интересуясь сочинениями Жан-Поля, он, несомненно, знал его знаменитое и столько раз воспроизводившееся определение: "Книги - это обширные письма к друзьям, письма - это лишь тонкие книги для всего мира". Известны отзывы Тургенева о таких прославленных образцах немецкой эпистолярной прозы, как письма Мерка, которым он предполагал посвятить особую статью, или "Переписка Гёте с ребенком" Беттины фон Арним, столь популярной в кружке Станкевича. Все эти читанные Тургеневым книги писем разных эпох и на разных языках - с их жанровым сходством и стилистическими отличиями - открывали перед ним широкие возможности для сопоставлений, а вместе с тем и для выработки собственной эпистолярной манеры. Тургенев в состоянии был оценить изящный и легкий стиль салонной болтовни в письмах французских, тяжеловатый повествовательный стиль писем английских и не менее специфические особенности писем немецких, с характерной для них философской отвлеченностью.

Перепиской русских писателей, в особенности пушкинской поры, как изданной, так и неизданной, Тургенев интересовался особо на протяжении всей своей жизни. В 1878 г. он опубликовал в "Вестнике Европы" письма Пушкина к жене, предоставленные ему для печати дочерью поэта, а в 1880 г. хлопотал о получении других, никому не известных тогда писем Пушкина, находившихся в то время у его сыновей Садовников Д. Н. Встречи с И. С. Тургеневым.-- Русское прошлое, 1923, кн. 3, Ранее Тургенев готовил к изданию письма Е.А. Баратынского, врученные ему в подлинниках, и пытался раздобыть письма А.А. Дельвига от его младшего брата. Публикуя в "Современнике" 15 стихотворений Баратынского, Тургенев упомянул полученное им "от г-жи Баратынской небольшое, но драгоценное собрание писем ее покойного мужа к ней, к Пушкину и др., и также несколько писем Дельвига к Баратынскому" и, озабоченный тем, что без следа пропадают подобные рукописи, обращался с просьбой ко всем друзьям и приятелям Баратынского: "Не захотят ли те из них, у которых находятся его Письма, прислать мне их в копиях?" Современник, 1854, No 10 Хотя статья о Баратынском была "почти кончена", а "письма его все переписаны", Тургенев не довел до конца эту работу, и она не была напечатана. Всеми этими рукописями Тургенев был увлечен не только потому, что в них "нравы и быт эпохи" "отразились хотя быстрыми, но яркими чертами", но и потому также, что в них запечатлены живые человеческие черты их авторов (в письмах Пушкина, по его словам, "так и бьет струею светлый и мужественный ум Пушкина, поражает прямизна и верность его взглядов"); Тургенев не мог не оценить также их выдающиеся литературные качества; он был первым подлинным ценителем этих замечательных памятников русской эпистолярной прозы. Все это в немалой степени помогло и самому Тургеневу в конце концов стать одним из видных и общепризнанных мастеров эпистолярного искусства.

Эпистолярное наследие Тургенева очень велико (сохранилось около шести тысяч его писем), хронологически оно охватывает несколько более полустолетия - с 1831 г. почти по день смерти писателя - и отражает все стороны его личной и общественно-литературной жизни, все его многообразные и широкие связи. Все письма можно разделить на личные (письма к друзьям и соратникам) и публицистические, в которых писатель высказывался по поводу важных событий того времени (письма о франко-прусской войне), а также о выдающихся людях эпохи (письма о Гоголе, Пушкине). Тургенев откликался на все злободневные вопросы своего времени - общественно-политические, философские, литературные. Письма адресованы самым разным людям, как личным друзьям и родным, так и крупнейшим деятелям литературы, искусства, политическим деятелям России и зарубежных стран. Эти письма представляют большой историко-литературный интерес: в них отражаются общественно-политические, философские и литературно-эстетические взгляды великого русского писателя и публициста.

Первые дошедшие до нас письма Тургенева относятся к началу 1830-х годов, ко времени его отрочества и юности. Уже в то время, побуждаемый к этому родными, он приучался писать длинные письма, письма-дневники, своего рода хроники, с последовательным обозрением всего, что с ним происходило, описанием хода его учения, впечатлений от книг, им прочитанных. Писать письма такого рода было в то время в обычае в русских дворянских семьях; не без оснований им придавалось особое педагогическое значение. В конце 20-х годов журнал "Московский телеграф" (Тургенев-мальчик читал его внимательно) поместил на своих страницах целую статью под заглавием "Необходимость переписки между родными", в которой не без иронии относился к этому распространенному тогда обыкновению. Ситуация, описанная в "Московском телеграфе", весьма близка к той, благодаря которой до нас дошли ранние письма Тургенева, писанные еще неопытным пером будущего романиста. Эти письма не только обстоятельны, но полны действительно занимательных подробностей, при всей их еще детской наивности: между записями об уроках и отзывами о первых наставниках мелькают порой довольно меткие суждения о прочитанных книгах и текущих журналах, свидетельствующие о ранних литературных склонностях Тургенева и о незаурядной для его лет начитанности Коншина Б.Н. Письма И.С. Тургенева к H.H. Тургеневу. Гос. б-ка СССР им. В.И. Ленина. Записки отдела рукописей. М., 1956. Вып. 18, В последующих дошедших до нас письмах Тургенева-юноши он уже выступает перед нами как складывающийся поэт и литератор, упорно работающий над своим образованием: заглавия читанных книг вперемежку с более уверенными отзывами о них попадаются в его письмах все чаще, рядом с впечатлениями о первых самостоятельных странствиях и учении за границей.

В эту самую пору - в конце 30-х и начале 40-х годов - Тургенев любил и умел писать письма, но не к родным, а к друзьям и сверстникам его дружеские послания полны откликов на все текущие события интеллектуальной жизни - литературы, театра, искусства; они очень содержательны, как и многие другие дружеские письма передовых русских литераторов послепушкинского периода, и очень примечательны по своим литературным и стилистическим особенностям. Есть среди них и письма романтического склада, полные лирики, живописности, пейзажных зарисовок, родственные его ранним стихотворным опытам, свидетельствующие о том, как быстро возрастала опытность его пера и совершенствовалось его литературное мастерство. В дружеских посланиях Тургенева этой поры явственно различимы также и особые стилистические приметы, приближающие их к типичным "кружковым" письмам 40-х годов; в то время складывался новый тип дружеского письма, похожего на длинный, риторически приподнятый философский монолог, проникнутый самоанализом и рефлексией. То, что этот эпистолярный род был также близок Тургеневу, показывают не только некоторые из его писем, но и первые прозаические повести.

Ранние письма Тургенева дошли до нас в сравнительно малом числе; тем больший интерес представляют они для раскрытия его личности и истории его жизни. Собранные в один хронологический ряд, письма эти имеют значение для нас, прежде всего как важнейший и незаменимый документальный биографический источник, своего рода ключ к пониманию условий интеллектуального роста и развития Тургенева как писателя. Хотя они и неполны и не с одинаковой равномерностью отражают все этапы этого развития, но все же дают о них довольно отчетливое представление. Вслед за образцами писем "годов учения" располагаются в этом ряду письма "годов странствий", за ними идут письма сравнительно недолгого периода непосредственного, близкого участия Тургенева в литературных и журнальных делах Москвы и Петербурга, в течение которого его эпистолярная активность приобрела специфическую деловую направленность; затем начались долгие годы жизни Тургенева за границей, в особенности способствовавшие его частому обращению к письму как к лучшему, а подчас и единственному средству общения с соотечественниками.

Многочисленные письма Тургенева из-за границы поддерживали и укрепляли прежние дружеские узы, устанавливали новые, обеспечивали для него возможность узнавать то, что его интересовало, быть в курсе всех важнейших событий русской общественной и литературной жизни. В своей довольно значительной части это письма о литературных и редакционных делах, письма-вопросы или перечни его неотложных текущих нужд, денежные выкладки, житейские просьбы, советы или соображения. Среди этих писем уже много посланий к соратникам по журнальным редакциям и к простым исполнителям его Поручений, посредникам в его личных делах. Характерно, что, нуждаясь в систематической информации из России, Тургенев не довольствовался теми сведениями, которые он мог получить из обычных дружеских писем, и с отъездом из России в июле 1856 г. наладил получение ежемесячных подробных отчетов из Петербурга за особое и специально оговоренное вознаграждение; таковы были посылавшиеся Тургеневу хроникальные письма-отчеты второстепенных литераторов, близких к редакции "Современника", например Е.Я. Колбасина. Об этом своеобразном соглашении, заключенном между Тургеневым и Е.Я. Колбасиным, последний рассказал сам в пояснении к письму Тургеневу от 14(26) декабря 1856 г., опубликованному в 1884 г.: "Тургенев просил меня сообщать ему письменно, в виде рефератов, обо всем, что делается в русской литературе. Зная, что я был завален срочными журнальными работами, Ив. Серг. упрямо настаивал на каком-либо вознаграждении, несмотря на то, что я упорно от этого отказывался. Наконец мы согласились покончить на 10 рубл." Первое собрание писем. СПб., 1884. Благодаря Е.Я. Колбасина за посылаемые ему "литературные известия", Тургенев писал ему 19(31) октября 1856 г.: "Они мне были очень приятны, и я рассчитываю на продолжение ваших ежемесячных отчетов. Без них я здесь точно в мешке; ни один родной звук не доходит". В переписке Тургенева последующих десятилетий письма такого рода, нередко носившие сугубо деловой житейский характер, также занимают немалое место, в особенности за те периоды его жизни, когда его очередные приезды в Россию по тем или иным причинам задерживались или оттягивались на неопределенное время. Конечно, эти письма представляют интерес и как материалы для истории его жизни, и благодаря своему культурно-историческому содержанию, - прежде всего по обилию данных, которые можно из них извлечь, относительно общественного и литературного кругозора Тургенева, широты или интенсивности его любопытства ко всему, что происходило тогда в России; в сочетании же с ответными письмами его корреспондентов эта часть его переписки может составить редкую по полноте сообщаемых сведений летопись русской литературной жизни. В сравнении с нею переписка других русских писателей той же поры много беднее фактами, если она не возникала при сходных обстоятельствах длительного разобщения обменивавшихся письмами корреспондентов; следует также иметь в виду, что при сосредоточенности тогдашней русской литературной жизни в немногих культурных центрах у русских литераторов всегда было меньше поводов, чем у Тургенева, долго жившего за границей, для столь длительного, деятельного и систематического обмена письмами по всем важнейшим вопросам русской литературной жизни.

В письмах 50-х годов Тургенев соотносит шопенгауэрианский пласт своего мировоззрения (точнее: свою интерпретацию онтологии Шопенгауэра) со своими спонтанными свойствами. Шопенгауэровское учение о сущности мира и природная склонность Тургенева к меланхолии осознаются им самим как факторы, непосредственно препятствующие формированию объективного художественного метода и объективному восприятию действительности. Размышляя о невозможности достичь счастья и гармонии, а также о трагической участи существования всех людей, Тургенев подчеркивает, что произведения, которые он создает, должны возникать на иной основе: "...я могу только сочувствовать красоте жизни - жить самому мне уже нельзя. "Темный" покров упал на меня и обвил меня: не стряхнуть мне его с плеч долой. Стараюсь, однако, не пускать эту копоть в то, что я делаю, а то кому это будет нужно?" Именно поэтому и возникает в это время попытка построения себя как "культурной личности". После периода романтического жизнестроительства конца 1830-х-нач. 1840-х годов - это вторая попытка Тургенева сознательно воздействовать на изменение своего мировоззрения и практического поведения. Истоки жизнестроительства восходят опять-таки к Шопенгауэру. Тургенев определяет жизнь как болезнь: "Жизнь ни что иное как болезнь, которая то усиливается, то ослабевает" В связи с этим возникает мысль об оздоровлении жизни, психотерапевтической функции познания. В своем основном философском труде "Мир как воля и представление" Шопенгауэр, рассуждая об одаренных и обыкновенных людях, говорит о том, что одаренный человек путем незаинтересованного интеллектуального познания способен преодолеть скорбь как извечную закономерность жизни. Существование такого человека безболезненно. Тургеневу близка эта идея Шопенгауэра, однако, в отличие от философа, он не рассматривает интеллектуальное познание как незаинтересованное. По Шопенгауэру, незаинтересованность созерцания - единственный путь к достижению объективности. По Тургеневу, объективность, беспристрастие должны достигаться через любовь. Здесь Тургенев уже совершенно явно обращается к Гете, к его не только художественному, но и философскому, а также естественнонаучному наследию. Гете, как известно, не считал себя философом, однако всю жизнь занимался вопросами теории познания и, в частности, проблемой преодоления отвлеченности, априорности познания. Путь к преодолению абстрактности познания лежит, по Гете, через опыт, чувства. В одном из своих известных афоризмов Гете говорит: "Научиться можно только тому, что любишь, и чем глубже и полнее должно быть знание, тем сильнее, могучее и живее должна быть любовь, более того - страсть". О необходимости познания, понимания "через любовь" Тургенев писал уже в 1853 году. Мы находим эту мысль в рецензии на "Записки ружейного охотника" С. Аксакова, она развита в "Поездке в Полесье" (1857) и, наконец, об этом Тургенев довольно много пишет различным своим корреспондентам в 1850-е годы. Так, например, в письме к графине Ламберт Тургенев отказывается оценивать деятельность французских литераторов, потому что не испытывает к ним любви: "Но чего не полюбишь, того не поймешь, а чего не понял, о том не следует толковать. Оттого я вам о французах толковать не буду".

Мысль о чувстве долга и отречении появляется в переписке Тургенева лишь в 1860 году. Из его рассуждений следует, что смирение перед жизненными лишениями и исполнение долга - вещи необходимые, однако это далеко не единственное, что противопоставляет Тургенев чувству исчерпанности жизни. Исполнение долга делает человека бесстрастным, а следовательно - ограниченным. В цитированном выше отрывке из "Поэзии и действительности" Гете речь идет не только о легкомысленных людях и людях, энергией и упорством восстанавливающих себя после необходимого самоотречения. Гете говорит здесь и о третьем типе реакции на отречение. Она присуща философам "Им ведомо вечное, необходимое, законное, и они силятся составить себе нерушимые понятия, которые не только не развалятся от созерцания бренного, а скорее найдут в нем опору". Очевидно, что объективная, беспристрастная позиция философов во многом близка самому Гете. К объективности, беспристрастности стремится в это время и Тургенев, само же понимание "объективности" восходит, как мы попытаемся показать, к Гете.

Особую и очень важную группу в эпистолярном наследии Тургенева составляют письма 60-70-х годов к друзьям-литераторам, советчикам его но литературным вопросам, первым читателям его рукописей, с которыми он мог свободно беседовать о литературном ремесле, о новинках отечественной и зарубежной литературы, о событиях русской и западноевропейской политической и общественной жизни. В отличие от более ранних писем того же назначения они приобретают в этот период новые черты. Письма Тургенева к литераторам 40х - начала 50-х годов были чаще всего посланиями молодого автора в журнальные редакции и посвящены профессиональным делам. В 60е годы он был уже известным писателем; суждения его по литературным вопросам стали более уверенными, ответственными и серьезными: это были письма мастера, наставника и подлинного ценителя. Эта группа, в свою очередь, распадается на замкнутые циклы писем по адресатам, очень разнообразные по своему типу и содержанию; в каждом из этих циклов есть, однако, и свои особенности, всегда обусловленные не только личностью адресатов, но и теми отношениями, которые связывали с ними автора. В отличие от циклов писем, имеющих преобладающий лирико-философский характер, письма Тургенева, посвященные литературным и общественным вопросам, отличаются трезвостью, серьезностью, порой суховатостью, легко впадают в сатирический тон. Тургенев не только просит в них совета, интересуется отзывами о не напечатанных еще произведениях, но и сам судит без всяких стеснений о книгах и людях, событиях текущей жизни. Один из наиболее содержательных циклон этого рода - письма к Анненкову, числом около трехсот, которые, вместе с ответными письмами Анненкова, когда они будут опубликованы полностью, несомненно, составят одну из самых увлекательных бесед о русской литературе в течение нескольких десятилетий, запечатлевшую наиболее знаменательные этапы в развитии русской литературной жизни. Менее содержательны и серьезны письма Тургенева к В.П. Боткину или А.А. Фету, с которыми у него рано обнаружились существенные разногласия по многим важнейшим общественно-политическим и эстетическим вопросам, по в этих письмах, легко принимающих колорит легкомысленной житейской болтовни, рассыпано множество ценнейших данных для истории творческих замыслов Тургенева, его эстетических воззрений, его взглядов на те или иные произведения искусства. Значительный интерес этих циклов заключается в том, что многие входящие в них письма адресованы не в Россию, а в различные города Западной Европы и представляют своего рода образцы вольной беседы, которую вели между собой русские литераторы, находившиеся за рубежом. Таковы письма Тургенева к Герцену или Огареву, а позднее - к весьма многочисленным представителям русской революционной эмиграции, с которыми Тургенев в 70е годы поддерживал деятельное общение. Очень характерна в этом же смысле переписка Тургенева с Салтыковым-Щедриным. В известной степени то же наблюдение относится и к переписке Тургенева с Анненковым или Боткиным: они подолгу жили за границей, странствуя из страны в страну, и в своих посланиях к Тургеневу свободно касались таких событии и фактов общественно-политической и литературной жизни, которые, вероятно, не обсуждались бы ими в письмах, отправляемых через почтовые отделения Российской империи. Редакторы "Первого собрания писем" Тургенева (1884) ослабили или выкинули отдельные "опасные" фразы из многих писем Тургенева. Тем не менее даже в таком исправленном виде эти письма представлялись небезопасными. Два напечатанных в издании 1884 г. письма (от 3 и 19 января 1876 г.), посланные Тургеневым из Парижа в Ниццу Салтыкову-Щедрину, едва но вызвали запрещение петербургского цензурного комитета; поводом оказался весьма хвалебный отзыв Тургенева о читанном им в рукописи сатирическом очерке Салтыкова-Щедрина "Переписка Николая Павловича с Поль де Коком", несмотря на то, что имя "Николай Павлович" (т. е. Николай I) в книге напечатано было с сокращениями

Переписка с корреспондентами зачастую превращалась у Тургенева в горячий спор о России и ее будущем, о русской и западноевропейской культуре и их судьбах; для того чтобы уследить все этапы таких споров, всё их развитие и оценить аргументы спорящих, существенно иногда иметь перед глазами, притом в последовательном хронологическом расположении, двустороннюю переписку корреспондентов в ее полном, а не фрагментарном виде. В этом смысле особенно существенны рядом с письмами Тургенева письма к нему Белинского и Некрасова, Салтыкова-Щедрина, Гончарова или Толстого. Письма Тургенева этого рода служат существенным подспорьем для лучшего уразумения его идейных разногласий со многими его современниками и являются важными документами для истории русской литературной борьбы. В критические минуты острых письменных дискуссий, тянувшихся иногда продолжительное время, письма Тургенева достигали гневной саркастической силы и были полны не только оскорбительной язвительности, но и горделивого сознания его правоты. Тургеневу, по-видимому, даже нравился самый процесс закрепления этих дискуссий на бумаге в письменном слове, так как это повышало их значение и способствовало прояснению точек зрения. "Как приятно вести дружескую - но ругательную переписку! - писал, например, Тургенев А.А. Фету, одному из своих постоянных и непримиримых оппонентов. - Оно и освежительно, и согревательно, и носит несомненный отпечаток истины, - словом, очень хорошо. Будем же по-прежнему любить и ругать друг друга" (письмо от 21 сентября (3 октября) 1867 г.). Фет, однако, придерживался противоположного мнения. В том письме (от 12 января 1875 г.), которое завершило разрыв его отношений с Тургеневым, Фет выразил свое удивление по поводу того, что подобные размолвки доходили у Тургенева до кульминации не при личных свиданиях и устных беседах, но именно в письмах. "Браниться или, по выражению петербургских литераторов, заушаться можно, в крайнем случае, лицом к лицу, а не на 3000-верстном расстоянии", - писал он Тургеневу и прибавлял: "Думайте, что хотите, но не беспокойтесь отвечать" И. С. Тургенев. Материалы и исследования. Орел, 1940,.

«Эпистолярное общение» А. Фета и Тургенева продолжалось несколько десятилетий; к сожалению, из этой ценнейшей переписки сохранилась почти только одна тургеневская часть И.С. Тургенев, Полное собрание сочинений и писем в 30 т,М -.Л., 1960-1968(130 писем). Писем Фета известно сегодня только семь.

В мае 1853 года Фет, добившийся перевода из кирасирского полка в гвардию, по пути к новому месту службы заехал домой, в Новоселки; у его родственников Шеншиных, в усадьбе Волково, случилось в это время быть Тургеневу (высланному из столицы в Спасское); познакомившись здесь с Тургеневым, Фет через несколько дней приехал к нему с визитом в Спасское. Впоследствии поэт вспоминал: "Разговор наш принял исключительно литературный характер, и, чтобы воспользоваться замечаниями знатока, я захватил все, что у меня было под руками из моих литературных трудов. Новых стихотворений в то время у меня почти не было, но Тургенев не переставал восхищаться моими переводами од Горация..." А вот впечатления Тургенева (в письме С. Аксакову от 5 июня 1853 года): "Он мне читал прекрасные переводы из Горация <...> Собственные его стихотворения не стоят его первых вещей - его неопределенный, но душистый талант немного выдохся... Сам он мне кажется милым малым. Немного тяжеловат и смахивает на малоросса, ну и немецкая кровь отозвалась уваженьем к разным систематическим взглядам на жизнь и т. п.". Отправившись в уланский полк, стоявший под Новгородом, Фет вскоре прислал в Спасское переведенную им полностью первую книгу "Од" Горация; Тургенев, решивший напечатать эту книгу на свой счет, взялся за редактуру перевода и писал П. Анненкову 2 ноября 1853 года: "Я сегодня же посылаю к Фету огромное письмо, где выставлены все самомалейшие ошибки". Так началась деятельность Тургенева в роли "редактора Фета" - столь характерной для их последующих литературных отношений.

Первое из известных тургеневских писем Фету (посланное из Петербурга и датируемое февралем - апрелем 1855 года) посвящено именно изданию фетовской лирики - и с обязательной "тургеневской редактурой": "Некрасов, Панаев, Дружинин, Анненков, Гончаров - словом, весь наш дружеский кружок Вам усердно кланяется. А так как Вы пишете о значительном улучшении Ваших финансов, чему я сердечно радуюсь, то мы предлагаем поручить нам новое издание Ваших стихотворений, которые заслуживают самой ревностной очистки и красивого издания, для того чтобы им лежать на столике всякой прелестной женщины. Что Вы мне пишете о Гейне? Вы выше Гейне, потому что шире и свободнее его". Приведя это письмо в своих воспоминаниях, Фет далее пишет: "Конечно, я усердно благодарил кружок, и дело в руках его под председательством Тургенева закипело. Почти каждую неделю стали приходить ко мне письма с подчеркнутыми стихами и требованиями их исправлений. Там, где я не согласен был с желаемыми исправлениями, я ревностно отстаивал свой текст, но по пословице: "один в поле не воин" - вынужден был соглашаться с большинством, и издание из-под редакции Тургенева вышло на столько же очищенным, насколько и изувеченным" Фет «Мои воспоминания» т 1. Это и было печально знаменитое издание 1856 года (ставшее загвоздкой для фетовской текстологии и породившей целую проблему "тургеневских исправлений") - памятник борьбы двух прямо противоположных художественных принципов."... В деле свободных искусств я мало ценю разум в сравнении с бессознательным инстинктом (вдохновением), пружины которого для нас скрыты (вечная тема наших горячих споров с Тургеневым)" Там же - писал Фет, искавший в поэзии "музыкально-неуловимого" и мало озабоченный смысловой "неясностью", стилистической "дисгармонией" и грамматической "неправильностью" в своих стихотворениях. Тургенев же требовал "словесного совершенства" - ясности, гармонии, правильности каждого слова, оборота, строки - и не уставал указывать Фету на "темноту", "непостижимость", "хаотичность", "мутность" в его созданиях (особенно в переводах), прибегая нередко к "комическим преувеличениям" ("Эдип, разрешивший загадку Сфинкса, завыл бы от ужаса и побежал бы прочь от этих двух хаотически-мутно-непостижимых стихов").

Фет далеко не всегда подчинялся редакторским требованиям Тургенева, но мнение своего друга и "литературного советника" стремился узнать всегда, ибо он был для него величайшим авторитетом; вспоминая об их петербургском общении середины 1850-х годов, поэт писал: "...я стал чуть не ежедневно по утрам бывать у Тургенева, к которому питал фанатическое поклонение" Там же. Общение двух друзей на протяжении многих лет отличалось одной особенностью: неизменное влечение друг к другу сопровождалось столь же неизменными и яростными спорами.

В конце 1861 года Борисов сообщил Тургеневу: "...нельзя Вам заранее не поведать о восхитительной статье Фета: "Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство". Ничего не выдумано, все истинная правда. Но все это передано неподражаемо, фетовски" "Тургеневский сборник", вып. III. Л., 1967. Деревенская публицистика Фета, его размышления о сельском хозяйстве появились в журнале "Русский вестник" (1862, Ќ 3 и 5) под названием "Записки о вольнонаемном труде". Вот отзыв Тургенева после прочтения "Записок": "Дайте нам также продолжение Ваших милейших деревенских записок: в них правда - а нам правда больше всего нужна - везде и во всем". Таким же было впечатление Тургенева и после знакомства с первыми очерками "Из деревни": "...ощущал при этом значительное удовольствие. Правда, просто и умно рассказанная, имеет особенную прелесть".

Письма Тургенева не только закрепляли обиды и вражду; они служили также вестниками для примирения. Обмен письмами с Л. Н. Толстым, после долгих лет разлуки, способствовал восстановлению их дружбы. Состоялось примирение Тургенева и с Фетом; правда, несколько писем, посланных Тургеневым Фету после 1878 г., были хотя и приветливы, но осторожны и не свидетельствовали о прежней близости. На письма Тургенева рассчитывали его петербургские друзья, стремившиеся тогда же примирить его с умиравшим Некрасовым. "Я бы сам охотно написал Некрасову, - сообщал Тургенев Ю.П. Вревской 18(30) января 1877 г. - Перед смертью все сглаживается - да и кто из нас прав - кто виноват? "Нет виноватых", говорит Лир... да нет и правых. Но я боюсь произвести на него тяжелое впечатление: не будет ли ему мое письмо казаться каким-то предсмертным вестником <...> Мне кажется, я не имею права идти на такой риск". Хорошо известно, что письмо гак и не было написано: его заменила безмолвная, но многозначительная встреча 24 мая 1877 г. у постели умирающего; сам Тургенев рассказал о ней в стихотворении в прозе "Последнее свидание". Хотя письма, адресованные Тургеневу, известны еще далеко не полностью и в сохранившейся их части многие ожидают своего опубликования, но даже из реплик Тургенева корреспондентам видно, какой значительной частью своей поразительной осведомленности во всех подробностях русской жизни он обязан был переписке, вестям, которые нескончаемым потоком шли к нему из отечества. Корни, которыми Тургенев привязан был к родной земле, лежали глубоко и требовали от него постоянного обмена письмами с самыми разнообразными корреспондентами, тем более деятельного, чем реже представлялась ему возможность хотя бы для кратковременных приездов в Петербург, в Москву, в родные места Орловщины. Тургенев обращался и к доверенным лицам, управлявшим его земельными владениями и расположенными здесь просветительными учреждениями, например школой, и к крестьянам Спасского, и к агентам по продаже имущества; очень важными для него были его деловые сношения с редакциями журналов, издателями, литературными посредниками всякого рода. Подобная переписка резко увеличивалась в периоды, когда начиналось печатание какого-нибудь из его произведений

Некоторые письма И.С. Тургенева освещают наиболее значительные факты творческой биографии Тургенева и являются своего рода комментарием к его сочинениям. Иные содержат критические оценки явлений современной ему литературы, отзывы (иногда очень точные, иногда весьма субъективные) о творчестве Пушкина, Гоголя, Л.Н. Толстого, Островского, Салтыкова-Щедрина, Чернышевского, Добролюбова и многих других русских и зарубежных писателей, а также художников и композиторов.

«…Скажу тебе, Некрасов, что твои стихи хороши, писал он другу по поводу присланного ему в Спасское стихотворения «Муза», - первые 12 стихов отличны и напоминают пушкинскую фактуру. - И тут же замечает: - Конец кажется как бы пришитым - уничтожь также следующую небрежность:

И юношеских лет прекрасные мечты…

А через два стиха опять:

Желанья и мечты…»

Некрасов послушался совета и в печати исключил строки, вызвавшие замечания Тургенева.

Бесстрастность и спокойствие в изображении русской народной жизни, не соответствующие предмету, Тургенев порицал в романах Д.В. Григоровича «Проселочные дороги» и «Рыбаки» (см. письма к П.В. Анненкову от 14 (26) сентября 1852 г. и 12 (24) мая 1853 г.) и решительно не мог принять славянофильского воззрения К. С. Аксакова «на русскую жизнь и на русское искусство»: «Я вижу трагическую судьбу племени, великую общественную драму там, где Вы находите успокоение и прибежище эпоса», -- писал он Аксакову в уже цитированном письме от 16 (28) октября 1852 г. В этих высказываниях нельзя не видеть отражения давней полемики Белинского с тем же К.С. Аксаковым по поводу первого тома «Мертвых душ», в котором Аксаков увидел возрождение гомеровского эпоса, отрицая типическое значение гоголевских образов для современной русской действительности

В переписке в В. Рольстоном, в ответ на его просьбу составить мнение о статье, посвященной А.В. Кольцову, И.С. Тургенев высказывает свою оценку творчества русского поэта: «Я прочел с величайшим интересом вашу превосходную статью о Кольцове; лично я знал его мало, встречался с ним всего раз или два в Петербурге, но я близок был с его друзьями, в особенности с Белинским, который также заслуживает, чтобы его лучше знали и чтобы оказанное им влияние и его общественная роль получили должную оценку…Кольцов был подлинно народным поэтом, в той мере, как это возможно в наш век… и десятка два его стихотворений не умрут, пока жив будет русский язык»

Если пройтись во всей россыпи писем собственным взглядом, то отдельной строкой встанут некрологи Тургенева, как практически эталонные образчики сего скорбного жанра. - на смерть Станкевича, А.К. Толстого, Белинского.

Из переписки Тургенева начала 1850-х годов становится известно, что замыслы ряда его литературно-критических статей остались или незавершенными, или были реализованы значительно позднее. Так, 9(21) апреля 1852 г. Тургенев писал И.С. Аксакову о книге его отца «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии». «В июньской книге „Современника>“ будет о ней пространная статья -- и в майской „Отечественных> записок>“ (эту статью я теперь пишу)». Однако в «Отечественных записках» была, напечатана анонимная рецензия, очевидно, другого автора на книгу С.Т. Аксакова. Тем не менее, Тургенев не сразу отказался от намерения написать еще одну статью о книге Аксакова. Уже после появления в первой книжке «Современника» за 1853 г. его большой статьи о «Записках ружейного охотника», очень испорченной цензурой, Тургенев 5(17), 9(21) февраля 1853 г. писал С.Т. Аксакову: «В другой моей статье я хотел поговорить подробнее о Вашей книге -- и, вероятно, так и сделаю -- но, признаюсь, такая ценсура хоть у кого отобьет охоту брать перо в руки». Статья эта, по-видимому, так и не была написана.

О другом нереализованном замысле статьи, связанной с охотничьими интересами Тургенева, известно из его письма к С.Т. Аксакову от 10(22) февраля 1854 г., в котором он сообщал: «...в 3 № „Современника“ будет напечатано письмо мое к Вам, в котором изложится мнение одного здешнего охотника и хорошего моего знакомого, доктора Берса -- о разных темных вопросах, касающихся до прилета и улета дичи. Кажется, его замечания справедливы и во всяком случае могут вызвать ответ с Вашей стороны».

В том же году, 31 марта (12 апреля), Тургенев писал С.Т. Аксакову о том, что он «с наслаждением» перечитал второе издание книги «Записки об уженье рыбы» (1854), и собирается «поговорить о ней в „Современнике“». Эта рецензия также должна быть причислена к неосуществленным литературно-критическим работам писателя.

Из письма Тургенева к Некрасову и Панаеву от 18(30) ноября, 23 ноября (5 декабря) 1852 г. известно, что он собирался написать для «Современника» статьи «О Андрее Шенье и подражателях древним», «О Мерке» и о «Русских романах, повестях и комедиях в прошлом году». Для того же журнала предназначалась и статья, посвященная поэзии Е. А. Баратынского -- о том, что она «почти кончена», Тургенев сообщал Некрасову 15(27) октября 1854 г. Однако до нас эта статья не дошла.

Из писем Е.М. Феоктистова к Тургеневу от 17 сентября ст. ст. 1851 г. и 18 февраля ст. ст. 1853 г. впервые стало известно, что замысел статьи «Гамлет и Дон-Кихот», опубликованной в «Современнике» лишь в 1860 году, относится к началу 1850-х годов

Не все из литературно-критических статей и рецензий, написанных Тургеневым в начале 1850-х годов, дошли до нас. В частности, на основании письма Е.М. Феоктистова к Тургеневу от 24 марта ст. ст. 1852 г., можно утверждать, что существовало авторское предисловие к первому отдельному изданию «Записок охотника». Текст его, однако, неизвестен (см. там же, с. 165 -- 166).

С возрастанием известности Тургенев оказался буквально атакуем письмами начинающих авторов. От него, ждали совета, критических замечаний. Мягкосердечный писатель терпеливо слушал, подробно отвечал. Единственное, что вызывало неизменно негативную реакцию - вольное обращение с русским языком. Недопустимые огрехи стиля, суть которых Тургенев изложил в письме одной молодой писательнице: «Вы <…> иногда впадаете в тот особенный слог, который я позволил бы себе назвать журнальным и которого каждый добросовестный писатель должен избегать. Слог это отличается какой-то хлесткой небрежностью и распущенностью, неточностью эпитетов и неправильностью языка…» Знаток русского слова подал совет: «Все это может легко исчезнуть, стоит только положить себе правилом: при передаче собственных мыслей и чувств не брать сгоряча готовых, ходячих (большей частью неточных или приблизительно точных) выражений, а стараться ясно, просто и сознательно-верно воспроизводить словом то, что пришло в голову».

Заинтересованность Тургенева "молодыми талантами", в которых он, впрочем, нередко ошибался, была хорошо известна в широких кругах русского общества, и это поощряло письменные обращения к нему множества людей, жаждавших признания или просто одобрительного слова. В редакционно-издательских кругах, однако, скептически относились к увлечениям Тургенева вновь открытыми им "молодыми дарованиями". В сатирическом "Соннике" Н.Ф. Щербины отмечалось: "Тургенева во сне видеть - предвещает получить тонкую способность суметь откопать талант там, где его вовсе нет". Количество рекомендательных писем, написанных Тургеневым по поводу самых разнообразных рукописей, присылавшихся ему для прочтения и оценки, очень велико; большая их часть отличается неизбежными в таких случаях преувеличениями и представляет лишь относительный интерес,-- прежде всего своим числом, характеризующим доброту и отзывчивость писателя, или для определения круга людей, искавших у него поддержки. Гораздо интереснее письма Тургенева к самим начинающим литераторам, в которых он высказывал общие суждения о писательском ремесле, давал умные и дельные советы, основанные на собственном опыте. Многие из этих писем очень значительны по своему содержанию: мы находим в них и признания о собственном литературном труде, его процессе и выработавшихся приемах, и воспоминания о том, как начиналась его литературная деятельность, о пережитых им самим сомнениях и колебаниях на творческом пути, и "заветы" старика литературной молодежи. Характерно при этом, что наиболее важные из этих писем, имеющие неоспоримое значение для истолкования его творчества, не всегда обращены к тем лицам, из которых в конце концов выработались известные писатели. Когда дело касалось русской литературы и ее будущего, Тургенев бывал глубоко серьезным и откровенным, в высокой степени чувствовавшим ответственность за каждое произносимое им слово, независимо от того, к кому оно обращалось. Весьма содержательны и заключают в себе ценнейшие автобиографические данные даже то письма Тургенева, которые адресованы людям, ne заслужившим еще известности, не выступавшим еще в печати, только пробовавшим свои силы. О большинстве этих людей сам Тургенев имел слабое представление, а иные из них, много лет спустя, предоставляя свои письма для опубликования, даже скрывали свое имя. Так, например, сообщая в 1898 г. "четыре письма Тургенева к г-же К.", Ф.Д. Батюшков обращал внимание на то, что в первом из этих писем Тургенев отвечал адресату, до такой степени мало ему известному, что прямо ставил вопрос: "Кто вы?" "И это обстоятельство не помешало ему высказать несколько задушевных замечаний, под непосредственным впечатлением полученного письма от "неизвестной" Батюшков Ф. Д. Тургенев-критик. Четыре письма И. С. Тургенева к г-же К.-- В его кн.: Критические очерки и заметки. СПб., 1900, ч. I. В другой раз, посылая большое письмо от 14(26) декабря 1878 г. к некоему К. В.Л. (инициалы эти доныне остаются нераскрытыми), где идет речь о важных вопросах литературного мастерства, Тургенев начинал и оканчивал его указанием, что он плохо представляет себе, с кем он ведет письменную беседу: "Откровенно говоря, я лишь смутно припоминаю содержание статьи, присланной Вами год тому назад; только впечатление сохранилось во мне, что автор -- человек умный, развитой -- но призванный действовать не на беллетристическом поприще". В заключение же Тургенев просил своего адресата прислать ему фотографию: "Я увижу, совпадает ли Ваш образ с тем, каким он сложился в моей голове". Ценные суждения, серьезные мысли, дававшиеся Тургеневым иногда в блестящей афористической форме, встречаются даже в маленьких записках, адресаты которых остаются неустановленными. В одной из таких записок Тургенев говорит о демократической сущности литературы: "В ответ на Ваш вопрос позвольте мне сказать, что поэзия никому и ни в какой век собственно не нужна; она - роскошь, - но роскошь, доступная всякому, даже беднейшему: в этом ее смысл и красота и польза. И.В. Тургенев. Париж. Декабрь 1872".

Письма-советы по литературным вопросам начинающим писателям Тургенев давал еще в 50-е годы. Одно из таких писем, от 12(24) июня 1851 г., приводит в своих воспоминаниях К. Леонтьев; оно адресовано к нему - тогда двадцатилетнему юноше - и представляет собою целый трактат о метрических особенностях русского гекзаметра, крайне полезный для начинавшего стихотворца. Публикуя это письмо, К.Н. Леонтьев справедливо отметил, что "оно само говорит за себя" и "делает большую честь доброму сердцу и литературной добросовестности" Тургенева. Особенно много писем этого рода Тургеневу приходилось писать в последнее десятилетие его жизни, и некоторые из них столь же интересны по своему содержанию: таково, например, письмо к В.Л. Кигну (Дедлову) от 16 июня 1876 г., задавшему Тургеневу, по его собственным словам, "трудную задачу" - рассказать, "как я работаю, и как надо работать вообще"; таковы письма к Е. В. Львовой (1873-1879) с советами о способах воспитания у начинающего беллетриста "вкуса и мышления", о выборе жизненного сюжета, о работе над стилем; таковы письма к Л.Я. Стечькиной (с 1878 г.), к Л.Ф. Ломовской (Маклаковой-Нелидовой), к А.Н. Луканиной, к драматургу В.Л. Цуриковой (1872--1883), к поэтессе М. Богаевской (1880) - приятельнице вдовы Белинского, к О.К. Гижицкой (1877--1878) и многим другим.

Может быть, именно том обстоятельством, что в письмах Тургенева находится так много признаний о процессе его собственного творчества, раскрыты некоторые тайные источники его мастерства, сделано столько профессиональных наставлений и указаний его собратьям но перу, объясняется особая популярность этих писем в кругах русских литераторов. Отметим, например, естественный и вполне закономерный интерес молодого А.П. Чехова к "Первому собранию писем". М.Л. Семенова свидетельствует, что в библиотеке Чехова в Ялте доныне хранится "Первое собрание писем" Тургенева "в котором сделаны подчеркивания некоторых, по-видимому, наиболее близких Чехову мыслей Тургенева о реалистическом методе письма.

Один из мемуаристов, рассказывая о последних годах жизни Тургенева, особо подчеркивал его постоянную готовность "покровительствовать писателям и отыскивать таланты": "Живо принимая к сердцу успехи и интересы русской литературы, Иван Сергеевич обнаруживал особенную слабость к начинающим литераторам, внимательно прочитывал неимоверное количество представляемых ему на просмотр рукописей, старался пристроить то, что могло быть напечатанным, поправлял и просиживал иногда целые часы с авторами, указывая им на недостатки их произведений. - Как вам не скучно, Иван Сергеевич, возиться постоянно с этим хламом? Признайтесь, что до смерти надоело, - обращался я к нему, заставая его почти всегда с карандашом в руках за грудой исписанных тетрадей". "Совсем нет, - отвечал Тургенев,-- я ведь ничем обязательным не занят, времени у меня много, и всегда рад сделать все, что могу; сам я пишу теперь очень мало; единственную услугу, какую я могу оказать русской литературе,-- это помогать советами и указаниями начинающим писателям и уговаривать неспособных к писательской карьере заняться чем-нибудь другим" H. M. [Ремезов Митрофан Нилович]. Черты из парижской жизни И. С. Тургенева. - Русская мысль, 1883, кн. 11,. И Тургенев действительно делал это до последних дней своей жизни: стоит вспомнить, например, его замечательное письмо о правах и обязанностях писателя но отношению к себе и к обществу, написанное к Л.Ф. Ломовской за полгода до смерти, 20 января (1 февраля) 1883 г., или к А. Ф. Федотову, от 12(24) января 1883 г., приславшему ему рукопись своей пьесы, с обещанием просмотреть рукопись "со всевозможным вниманием", несмотря на то, что он не оправился еще от тяжелой и мучительной операции. Когда были опубликованы письма Тургенева к Л.Н. и Л.Я. Стечькиным, Е. Соловьев с полным основанием писал в 1903 г., что эти письма - "настоящая маленькая поэма, которую можно было бы озаглавить: "Чужая рукопись". Благодаря совершенно изменившимся условиям жизни, большинству современных писателей едва и на свою собственную рукопись удается уделить столько внимания, труда, хлопот, как это сделал Тургенев для чужой. И вы чувствуете, что отношение Тургенева - настоящее..." Соловьев Е. О жизни и книгах. Тургенев и его новые письма. - Журнал для всех, 1903, No 9, с. 1122.}.

Любезный и почтенный Иван Сергеевич!
Надеюсь, я не ошиблась с обращением, а если всё ж совершила ошибку, то покорнейше прошу извинить меня. В двадцать первом веке письма пишут редко, эпистолярные традиции практически утрачены. Думаю, Вы узнаете об этом, прочитав письма моих сотоварищей-современников, обращенные к Вам.
Признаюсь, я пребываю в некотором сомнении. Через временной туннель можно отправить всего 10000 знаков, ничтожно мало. Чем заполнить их? Вопросами к Вам? О, у меня их накопилось немало. И главный – согласитесь ли Вы на них отвечать? Одни, уверена, уже «набили оскомину» и неоригинальны. Почему Вы заставили Герасима утопить Муму? Как мог Санин так поступить с Джеммой, а Н.Н. с Асей? Зачем Вы на муки школьникам написали «Отцов и детей»? Последний вопрос, конечно, шутка. И, в некотором роде, благая весть из будущего: Ваши произведения – в обязательной школьной программе, а, значит, их прочитали (на самом деле, «прошли», но оставим это за скобками) все россияне.
Другие вопросы, которые я могла бы задать, касаются Вашей личной жизни, неприятны и некорректны. Меня не оставляет мысль о Вашей единственной дочери, Полине. Мою единственную дочь тоже зовут Полина, в крещении - Пелагея. Может быть, это совпадение тревожит меня. Почему Вы так мало приложили усилий к тому, чтобы сделать свою дочь счастливой? Как жилось сироте при живых родителях, малышке-Пелагее в имении бабки, нелюбящей и нелюбимой? Что чувствовала восьмилетняя девочка, перевезенная из России в другую страну, лишенная собственного имени в угоду возлюбленной отца? Как жила она шесть лет в семье нелюбимой Виардо? Ждала ли она все эти годы Вас? Почему, почему Вы, умеющий так тонко чувствовать и так живо описывать чувства других, не сочувствовали родному и полностью зависимому от Вас человеку? Почему, покидая этот мир, не вспомнили о ней, сделав единственной наследницей другую Полину, Виардо?
Кажется, я совершила непростительную ошибку и обидела Вас! Мои современники, прочитав это письмо, могли бы сказать, что тургеневские девушки так бы ни за что не поступили. Вы удивлены? Да-да, «тургеневские девушки» - стереотип, подобный «бальзаковскому возрасту» или «шекспировским страстям». Наверное, каждый стереотип, как любое клише, со временем «стирается» и становится все дальше и дальше от оригинала. Вот и Ваш, Иван Сергеевич, женский идеал, полагаю, довольно далёк от «тургеневской девушки» в понимании людей 21-го века: тепличного растения с идеалистическими представлениями о мире и неспособностью постоять за себя. Аутентичные «тургеневские девушки»: Елена Стахова, Марианна Синецкая, Наталья Ласунская мне, признаюсь, ближе. Смею предположить, что они, подобно мне, могли задавать неудобные вопросы и окружающим, и себе.
Парадоксальная несправедливость: о «тургеневских девушках» все помнят, а «тургеневские мужчины» забыты. Парадокс в том, что «тургеневских девушек», особенно в современном понимании, сегодня практически не осталось, зато модифицированные Санины и Лаврецкие распространены повсеместно. Наверное, я демонстрирую гендерную солидарность, но мне обидно за женщин! И тех, что жили рядом с Вами, и тех, что «живут» в Ваших романах, и тех, кто сегодня окружают меня. Сильные, яркие, умеющие любить, они так достойны любви, так заслуживают права хоть ненадолго почувствовать слабость своего пола, укрывшись за широким плечом! А плечо часто оказывается соломинкой, которая не может спасти, и чем раньше женщина осознает, что «спасение утопающего – дело рук самих утопающих», тем успешнее (счастливее ли?) складывается её судьба. Её и её детей. Но тут я опять вступаю на скользкий путь личностных параллелей, а потому умолкаю.
Наверное, Вам, любезный Иван Сергеевич, интересно узнать, как выглядит Россия и мир двадцать первого столетия. Но я бессильна описать все изменения за полтора (без малого) века, прошедшие с Вашего ухода. Я могу с помощью маленького, с мою ладонь, прибора видеть подругу, живущую на другом континенте, и говорить с ней. Могу за два-три часа попасть из Москвы в Париж. Но не могу кратко и доступно рассказать, как это происходит.
Однако многое осталось неизменным. Россия по-прежнему лежит по обе стороны от Уральских гор, и россияне ощущают себя то европейцами, то азиатами. А некоторые «настоящие» европейцы по-прежнему считают, что по улицам Москвы бродят медведи, если не в прямом, то в переносном смысле слова. И некоторые россияне, как и в ваши времена, предпочитают жить в Лондоне, любя или ненавидя Родину издалека.
Нигилисты, популяризации которых Вы немало послужили, дали огромное и очень разнородное потомство. Самыми страшными их потомками стали террористы. Первые появились еще при Вашей жизни. Сейчас эстафету ужаса и смерти приняли другие. У них иная религия, иной язык и цели. Но то же отрицание права безвинных на жизнь. Тот же нигилизм, по большому счёту…
Мы разучились писать письма, это правда! Дочитаете ли Вы моё письмо до конца? Не уверена: слишком сбивчиво, сумбурно, обидно. А пишу – гению, классику. Сейчас я в основном читаю электронные книги, но в моём книжном шкафу до сих пор стоит собрание Ваших сочинений, томики в выцветших от времени зелёных обложках. В детстве и ранней юности я зачитывалась ими. Брала один за другим и читала, читала. И «Записки охотника», и романы, и письма. Воображала себя Асей, Джеммой (какое пряно-вкусное имя), Еленой. Не знаю, что я тогда понимала, но читала взахлёб. Потом, взрослой, перечитывала. «Первая любовь» - так больно! «Как хороши, как свежи были розы» - прекрасно и грустно, как запах уже умерших цветов. «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины…» - точно и высоко.
Конечно, следовало бы сказать, что Вы – мой самый любимый писатель. Но я не умею врать. Самые любимые из русских классиков-прозаиков - Чехов и Толстой. А Вы – часть моего детства, юности, зрелости. «Отец» героев, любимых и нелюбимых. Повелитель «великого, могучего, правдивого и свободного» русского языка. Пафосно получилось, но это правда.
Моя дочка, тёзка Вашей, подарила мне внучку. Она еще совсем маленькая, даже над судьбой Муму неспособна плакать. Я часто гуляю с ней в парке на окраине Москвы. Парк больше похож на лес. Не просторы Орловщины, конечно, но для нас, жителей мегаполиса, почти дикая природа. Я везу коляску по дорожкам, залитым утренним солнцем, или засыпанным снегам, или укрытым ковром из желтой осенней листвы, и пою малышке «Утро туманное, утро седое». Она смотрит в небо, безмятежно синее или затянутое тучами, и внимательно слушает, будто вспоминает что-то родное и далёкое.
Начать письмо к вам, почтенный Иван Сергеевич, было сложно, но закончить еще труднее. Не просить же Вас передать привет тем, кто рядом? Какие-либо пожелания явно неуместны. Призову Вас помочь мне и закончу письмо Вашими же словами: «Какое бы страстное, грешное, бунтующее сердце ни скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами: не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии «равнодушной» природы; они говорят также о вечном примирении и о жизни бесконечной...»

195 лет назад родилась знаменитая французская певица и композитор Полина Виардо. В наших краях она известная не только как певица, но и как любовь всей жизни писателя Ивана Сергеевича Тургенева, который влюбился в нее в 1843 году и, покоренный её голосом, путешествовал за ней по всей Европе. Литературоведы до сих пор спорят о том, каким был истинный характер взаимоотношений замужней певицы и писателя. Кто-то считает, что они были просто близкими друзьями, а кто-то полагает, что один из сыновей Виардо также и сын Тургенева. Портал публикует выдержки из писем Тургенева, адресованных Полине, чтобы читатели сами могли дать оценку отношениям этих двух талантливых людей.

1. Находясь в Европе Тургенев часто скучал за родными краями. Но возвращаясь в Россию начинал еще больше скучать по Виардо. Он старался быть как можно ближе к ней и её семье, даже сдружился с её мужем Луи, который относился к чувствам писателя с пониманием. О том, как он скучает, Тургенев писал Полине неоднократно.

"Дорогая моя, хорошая m-me Виардо, theuerste, lieb-ste, beste Frau, как вы поживаете? Дебютировали ли Вы уже? Часто ли думаете обо мне? Нет дня, когда дорогое мне воспоминание о вас не приходило бы на ум сотни раз; нет ночи, когда бы я не видел Вас во сне. Теперь, в разлуке, я чувствую больше, чем когда-либо, силу уз, скрепляющих меня с Вами и с Вашей семьей; я счастлив тем, что пользуюсь Вашей симпатией, и грустен оттого, что так далек от Вас! Прошу небо послать мне терпения и не слишком отдалять того, тысячу раз благословляемого заранее момента, когда я Вас снова увижу!"

2. Иван Сергеевич беспокоился о здоровье певицы, так как очень любил её голос. Кстати, Виардо голос все-таки потеряла в 1863 году и в дальнейшем только преподавала вокал.

"Итак, Вы решительно поете Пророка, и все это делаете Вы, всем управляете... Не утомляйтесь чрезмерно. Заклинаю Вас небом, чтобы я знал наперед день первого представления... В этот вечер в Куртавенеле лягут спать не раньше полуночи. Сознаюсь Вам, я ожидаю очень, очень большого успеха. Да хранить Вас Бог, да благословит Он Вас и сохранить вам прекрасное здоровье. Вот все, что я у Него прошу; остальное - зависит от Вас".

"Я ходил сегодня взглянуть на дом, где я впервые семь лет тому назад имел счастье говорить с Вами. Дом этот находится на Невском, напротив Александринского театра; ваша квартира была на самом углу, - помните ли Вы? Во всей моей жизни нет воспоминаний более дорогих, чем те, которые относятся к Вам... Мне приятно ощущать в себе после семи лет все то же глубокое, истинное, неизменное чувство, посвященное вам; сознание это действует на меня благодетельно и проникновенно, как яркий луч солнца; видно, мне суждено счастье, если я заслужил, чтобы отблеск вашей жизни смешивался с моей! Пока живу, буду стараться быть достойным такого счастья; я стал уважать себя с тех пор, как ношу в себе это сокровище. Вы знаете, - то, что я Вам говорю, правда, насколько может быть правдиво человеческое слово... Надеюсь, что Вам доставит некоторое удовольствие чтение этих строк... а теперь позвольте мне упасть к Вашим ногам."

4. Кроме этого Виардо следила за работой Тургенева. Он часто описывал ей чем занят, высылал черновики своей прозы на одобрение. Полина с интересом читала их, переводила на французский и постоянно мотивировала Ивана Сергеевича много работать, а не зарывать свой талант в землю. Как талантливого писателя, она его очень уважала.

"Нет более тростника! Ваши канавы вычищены, и человечество свободно вздохнуло. Но это не обошлось без труда. Мы работали, как негры, в продолжение двух дней, и я имею право сказать мы, так как и я принимал некоторое участие. Если бы Вы меня видели, особенно вчера, выпачканного, вымокшего, но сияющего! Тростник был очень длинен, и его очень трудно было вырывать, тем труднее, чем он был хрупче. В конце-концов, дело сделано!

Уже три дня, что я один в Куртавенеле; и что же! Клянусь Вам, что я не скучаю. Утром я много работаю, прошу Вас верить этому, и я Вам представлю доказательство".

5. Ну и, наконец, нет ни одного письма, где Тургенев не рассыпался бы в комплиментах. И даже если они и остались только близкими друзьями, то можно с уверенностью сказать, что писатель любил Виардо и любил очень сильно.

"Это не мешает Вам быть чем-то чрезвычайно прекрасным... Видите ли, если бы там и сям на земле не было бы таких созданий, как Вы, то на самого себя было бы тошно глядеть... До завтра".

ВЛАДИМИР НАБОКОВ: "НЕСМОТРЯ НА ПРЕДАННОСТЬ ВИАРДО, ОН ЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ ОДИНОКИМ"

Личная жизнь Тургенева сложилась не очень счастливо. Единственная настоящая большая любовь его жизни - известная певица Полина Виардо-Гарсиа. Ее счастливое замужество не оставляло ему никакой надежды на собственное личное счастье, но тем не менее Тургенев был в прекрасных отношениях со всей ее семьей и посвятил ей всю жизнь. Где бы они не жили, он стремился поселиться рядом, а когда ее дочери выходили замуж, дал им приданое.

Ему вообще жилось гораздо лучше за границей, чем в России. Западные критики не выводили его из себя своими сокрушительными атаками. Он дружил с Мериме и Флобером. Книги его переводились на французский и немецкий языки. Единственный достойный русский прозаик, известный в литературных кругах Запада, Тургенев неизбежно считался не только величайшим, но в сущности единственным Русским Писателем, так что он купался в лучах славы и был преисполнен безоблачного счастья. Он поражал иностранцев обаянием и прекрасными манерами, но сталкиваясь с русскими писателями и критиками, тотчас же становился самодовольным и надменным. Он перессорился со всеми: с Толстым, Достоевским и Некрасовым. К Толстому он испытывал ревность, одновременно восхищаясь его гением. В 1871 г. Виардо поселились в Париже и рядом с ними - Тургенев. Несмотря на страстную преданность мадам Виардо, он чувствовал себя одиноким, ему остро не хватало собственной семьи и заботы. В письмах к друзьям он жаловался на одиночество, на "холод старости" и душевную усталость.